Из всех людей Господь выбирает именно его. Но это — не единственная причина.
— Не молчи, — шепчет он между частыми, рваными поцелуями. Он толкает её на диван и нависает над ней, подобно хищной птице, — в её глазах мелькает секундное удивление. — Не молчи, Аманда.
Теру улыбается собственной наглости. Ему до дрожи хочется услышать те слова, что так легко читаются сегодня в каждом движении этой женщины — в её взгляде, в её прикосновениях, в несвойственной ей неуверенности. Ему хочется знать, что для своего господа он куда больше, чем человек, достойный её силы.
Её силы, её тела, её разума.
Аманда молчит. Она откликается на его прикосновения, методично расстегивает мелкие пуговицы на его рубашке и откидывает в сторону галстук, развязывая его совершенно варварским методом, но молчит. Его сводит с ума одна только мысль о том, что он может влиять на неё.
— Ты не можешь приказывать, Теру, — наконец произносит она. Смотрит на него сверху вниз, сменив положение и оседлав его бедра. Её глаза вспыхивают красными всполохами в полумраке помещения. Дыхание становится ощутимо тяжелее.
— Не могу, — он кивает — почти послушно — и сжимает пальцы так крепко, что на её коже наверняка останутся следы. — Но я же не слепой, Аманда.
Она не даёт ему договорить, не даёт сосредоточиться. Она замыкает все его мысли на собственном теле, заставляя думать вовсе не головой. Теру не против. Сейчас — нет.
Он заставит её произнести эти слова позже. Ему достаточно знать, что та маска, которой эта женщина прикрывается много лет, даёт трещины. Ему хочется думать, что единственная причина этих трещин — он сам.
========== 13 ==========
Комментарий к 13
In This Moment — Black Widow
«Hey lady killa, come right in It’s time for you, let the show begin»
12/2007
Разочарование — вот что преследует его весь сегодняшний день. Он просматривает материалы дела, которое сам же и составляет, и пытается найти в них что-нибудь интересное. К сожалению, из раза в раз мелкие искры заинтересованности сменяются вновь разочарованием.
«В период с тринадцати до шестнадцати лет наблюдалась у психиатра Элис Браун в Лос-Анджелесе, — он вычитывает сухие факты о подозреваемой и закатывает глаза. Ему не нравятся очевидные вещи. — Зафиксировано три попытки самоубийства».
Ему не интересно. Он слышит, как остальные участники расследования переговариваются за его спиной, обсуждают такое простое следствие столкновения подростка с серийным убийцей. Он уверен, что стоит ему открыть рот и высказаться на эту тему, как оба Ягами, а вместе с ними и Мацуда примутся читать ему мораль.
Эл выдыхает и тянется за шоколадом. Думать в одиночестве ему нравится куда больше.
Отбросив в сторону личное дело, он начинает сопоставлять между собой разрозненные факты. В документах тюрьмы «Сан-Квентин», где до момента своей смерти содержится Ларри Роудс, находятся записи о его посещениях: Аманда Гласк несколько раз навещает его сразу после заключения, ещё раз — перед своим переездом в Токио, и ещё трижды — за последние три с половиной года. Зачем?
Он несколько раз просматривает протокол судебного заседания: показания девочки описаны как холодные, точные и лишенные эмоциональной окраски. Такое не свойственно детям её возраста, но Эл, в отличие от протоколиста, не видит в этом ничего странного. Они идеально сочетаются с её психологическим портретом тех лет.
И всё-таки, для чего навещать убийцу матери? Он думает, что упускает какую-то деталь и не замечает, как задает этот вопрос вслух.
— Это может быть стокгольмский синдром, — делится своими догадками Мацуда, когда отвлекается от разговора с Моги и заглядывает в открытые на рабочем столе документы.
— Не верю, — от этого предположения он отмахивается мгновенно. — В суде она давала только обвинительные показания и ни разу не пыталась вступиться за преступника. Но этот вопрос определенно лежит в плоскости психиатрии.
Углубляться в такие дебри самостоятельно не хочется, поэтому он просит Ватари запросить её медицинские документы. Врачебная тайна его ни капли не волнует.
— Рюзаки, ну нельзя же так, — он слышит Ягами-старшего — слышит, но не слушает. — Вся теория и так строится на предположениях и совпадениях — не годится ради этого нарушать закон.
— Я уже говорил, — прежде чем продолжить, он прихватывает двумя пальцами маршмеллоу и отправляет в рот — только для того, чтобы успокоиться и не наговорить лишнего. — Вы можете пользоваться своими методами, если мои вас не устраивают.
В помещении устанавливается почти звенящая тишина. Он вновь просматривает безликие данные, вновь чувствует разочарование. Теория о том, что Аманда Гласк может оказаться новым Кирой и впрямь построена лишь на предположениях — и это раздражает. Сам того не замечая, Эл покусывает большой палец и сверлит взглядом монитор, словно тот может дать ему ответы на зудящие в голове вопросы.
Но такое разочарование ему нравится — за ним скрывается удовольствие от по-настоящему интересного дела. Впрочем, в последнем он пока ещё не уверен.
— Рюзаки, — из динамиков неожиданно доносится голос Айбера. — Всё готово, но спешу тебя разочаровать — я не обнаружил ничего подозрительного.
— Вообще? — он поудобнее устраивается в своем кресле. Разочарование.
— По крайней мере, пока что. Но удочка закинута, мы вполне можем проникнуть глубже в её корпорацию — она согласна рассмотреть инвестиционный проект мистера Койла, — Айбер усмехается. — Как дашь отмашку — могу устроить.
— Ещё рано. Я свяжусь с тобой, когда всё будет готово.
Как ему ни хочется узнать всё и сразу, они должны действовать осторожно. Аманда Гласк не кажется ему женщиной глупой — глупые в крупном бизнесе просто не выживают — и пара неверных действий могут легко её спугнуть.
Пуганый зверь никогда не покажет, как он уничтожает свою жертву, а Эл жуть как хочет видеть как всё-таки убивает Кира.
***
01/2008
Сегодня у Мисы-Мисы съемки почти в самом центре города. На огороженной съемочной группой территории нет никого постороннего, но уже в нескольких шагах от них продолжает кипеть жизнь никогда не спящего Токио. В отличие от занятой спором с партнером по эпизоду Мисы, он может позволить себе и по сторонам оглядеться, и подумать.
С тех пор, как расследование по делу Киры буквально переходит в руки их небольшой группы, каждый вносит в него вклад по мере сил. И ему, по какой-то причине, раз за разом достаётся лишь роль няньки для Амане. Да, он руководствуется эмоциями куда чаще своих коллег, но это вовсе не значит, что единственный его талант — играть роль менеджера Мисы-Мисы. Ему хочется доказать, что он способен на большее, точно так же, как шеф или Моги.
Собственная беспомощность начинает раздражать так сильно, что он в сердцах пинает бумажный стаканчик из-под кофе. Опомнившись, Мацуда подбирает его и отправляет в ближайшую урну, по привычке приглядываясь к тому, что происходит вокруг.
Его внимание привлекает женщина чуть дальше по улице — он замечает её сквозь панорамное окно небольшого кафе. На днях по просьбе Рюзаки они пересматривают её личное дело вдоль и поперёк, и он просто не может её не узнать. Встреча с Амандой Гласк сегодня — не иначе как подарок судьбы, отказываться от которого не хочется. Он уверен, что сможет принести расследованию пользу. У него больше нет сил сидеть сложа руки.
Он надеется, что Миса-Миса не заметит его временного отсутствия и заглядывает в кафе.
Она сидит за столиком одна, а перед ней — лишь чашка кофе и какая-то папка. Он занимает соседний и прикрывается скромным меню, украдкой поглядывая в сторону подозреваемой. Отчего-то ему кажется, что от неё веет каким-то холодом — фотографии таких ощущений не создают. Она говорит по телефону на английском — так быстро и бегло, что ему не удаётся разобрать толком ни слова. Кажется, речь идёт о деньгах.