Он рассматривает небольшую коллекцию картин в одном из залов своей просторной квартиры и довольно улыбается. Он почти любуется ими, то и дело представляя себя на месте героев эпохальных сражений или облаченных в серебро и золото купцов. И стоит выше их. Если ему захочется, он сумеет занять место даже самого президента — куда уж до его амбиций Аманде с её навязчивым желанием занять пост генерального директора их корпорации. Рейнард всегда метит выше.
И теперь эта чертова девчонка ему не помеха. Что она может сделать с тем, кто способен уничтожить её одним словом? Стереть с лица земли — так, что рано или поздно о ней позабудут все. Бесперспективных, мелочных людей не запоминают. Они не оставляют своего следа в этом жестоком мире.
В отличие от своей дочери, он намерен оставить такой след, что забыть о нём не сможет никто. Так он думает.
Рейнард Гласк — палач и, возможно, настоящий властитель этого мира.
— Гаррет Джонсон — обычный сердечный приступ, — произносит он вслух, следуя вдоль своей небольшой галереи. Он называет имена своих главных соперников, исчезновение которых положит конец их бизнес-империям. Ах, будь у него такие способности в прошлом, он мог бы просто не допустить развития всех этих компаний. Рейнард терпеть не может, когда работать приходится в ограниченных условиях. — Лесли Коул — тоже. Джон Болтон — самоубийство, он всегда был не в себе, другого он не заслуживает.
Душевнобольные люди — настоящая опухоль на теле этого мира, они никогда не вызывают у Рейнарда ни симпатии, ни даже сочувствия. Он помнит как сумасшествие сводит в могилу его бабушку и с детства наблюдает за своей покалеченной дочерью. Сейчас он жалеет о том, что позволяет той прожить эту жизнь в надежде на лучший исход. Гораздо эффективнее просто избавляться от таких людей. Они лишь вносят смуту в общество.
А ещё он помнит о прищуренных, буквально горящих глазах Ларри Роудса в зале суда. По тому видно, что он не в себе, но произнесенные им в тот день слова звучат так уверенно, словно тот верит в них и сам. И Рейнард уверен, что так оно и есть — убийца одержим своими идеями.
«Мои работы должны вызывать вопросы, а не давать ответы, — так Роудс отвечает на вопрос судьи о том, признаёт ли он свою вину. — Жаль, что с малышкой так вышло. Я предпочитаю доводить полотна до идеала, а тут… Но мой талант, полагаю, оправдывает всё».
Его с отвращением передергивает, стоит ему только вспомнить о том, как убийца в тот момент улыбается его дочери. И о том, какими странными глазами она смотрит на него со своего места близ адвоката. Уже тогда ему стоит заподозрить, что здесь что-то не так. Уже тогда ему стоит понять, что выжившая в той канализации Аманда начинает мыслить точно так же, как и этот сумасшедший.
На одной из картин в его коллекции изображен первый подвиг Геркулеса. Сын Зевса рвёт пасть огромному льву, не опасаясь гнева жуткой твари и чувствуя себя выше и сильнее этого существа, несмотря на их разницу в размерах. И пусть Аманда на фоне своего отца всего лишь одна из множества мелких песчинок вселенной, он готов стать на неё своего рода Геркулесом.
Время положить конец её — и его — страданиям.
— Аманда Гласк — самоубийство.
***
В кабинете Аманды Гласк горит свет, а на столе всё тот же хаотичный беспорядок из множества документов и каких-то папок, какой царит здесь обычно. Она просматривает последние отчеты финансового отдела и заодно прислушивается к тому, что происходит в квартире отца.
С тех пор, как Рэм возвращается назад, имена в тетрадь записывает сама Аманда. Те несколько десятков прослушивающих устройств, что они устанавливают в его квартире и офисе, позволяют ей слышать все его напыщенные речи. Она почти уверена, что сейчас её отец чувствует себя едва ли не богом этого бренного мира. Скольких человек он уже губит? Среди бесконечного множества имен преступников проскальзывает с десяток имен самых разных бизнесменов.
Аманде кажется, что она окончательно разочаровывается в этом человеке. Дорвавшись до настоящей власти он так быстро превращается в чудовище, что даже ей становится не по себе.
Ручка скрипит, касаясь пожелтевших страниц замаскированной под один из её планировщиков тетради. Она пытается размять затекшее запястье, когда вновь слышит голос отца. Аманда вскидывает брови и не смеётся во весь голос лишь по той причине, что в её доме до сих пор стоят камеры.
Мистер детектив так или иначе сопоставит одно с другим. Ей интересно, сколько же у неё остаётся времени.
— Не сегодня, — она улыбается и захлопывает тетрадь.
Погасив свет в кабинете, Аманда выходит из помещения. Ей не хочется проводить это время за работой.
========== 37 ==========
Комментарий к 37
Scarlet Dorn — I’m Armageddon
«I glide my way beyond the crowds Of humans caught in lonely shrouds My chosen weapon is my truth My mission calls when I spy you»
06/2008
Для того, чтобы найти доказательства против Рейнарда Гласка им не приходится делать ровным счетом ничего. Эл не успевает подготовить даже очную ставку и в реальном времени наблюдает за тем как Рейнард называет имена и причины смерти. Больше ничего. Он ждёт, что произойдёт что-то ещё, — что угодно, указывающее на метод убийства, — но Гласк ограничивается лишь разговорами с самим собой. Говорит тот много и часто, и первое время у него нет никакого к нему доверия. Эл уверен, что такого просто не может быть.
Когда Гарри Джеймисон погибает от несчастного случая вслед за сотрудниками компании «Скай Лайт», становится очевидно, что это не совпадение. Эл мрачно поглядывает на сутками включенный монитор и гадает, причастен ли Рейнард Гласк к этим убийствам на самом деле. За эти несколько дней он произносит имена лишь пары преступников, осужденных за особо тяжкие преступления, — все они так или иначе связаны с серийными убийцами — и это совсем не совпадает с тем портретом Киры, какой Эл составляет ранее. Рейнарда Гласка интересуют в основном бизнес и собственное благополучие.
— Рюзаки, мы же не можем просто сидеть сложа руки, когда точно знаем, что он убивает людей! — он слышит голос Соичиро Ягами, когда задумчиво помешивает ложкой в чашке с остатками кофе. Тот давно уже остывает. — У нас же есть записи, разве это не достаточное доказательство?
Как же он устает от их спешки. Вся группа расследования со стороны японской полиции так горит идеей поймать Киру, что не может уследить за самой сутью этого дела. Важно не просто схватить преступника, но и понять метод его работы и, если повезёт, мотивы. Стоит только упустить пару деталей и все те, кто становятся жертвами Киры, погибнут зря — и спасение нескольких других людей на это никак не повлияет. А вот их смерть — смерть может подтолкнуть их на несколько шагов ближе к разгадке.
Ему не понять, как можно быть готовыми пожертвовать своей жизнью ради раскрытия дела, но не суметь принести в жертву тех, кто и так уже обречён. Если всё действительно так и для убийства достаточно назвать имя и причину смерти, то спасти этих людей они никак не сумеют.
И всё-таки что-то здесь не так. В самом начале Кира наглядно показывает им, что умеет контролировать время смерти и даже поведение жертв перед смертью, так почему же Рейнард ни разу не называет время? Возможно, есть какие-то правила или же время ему не так и важно. А возможно, эти убийства совершает вовсе не Рейнард.
— Успокойтесь, господин Ягами, — он старается быть вежливым и не потерять засевшую в голове мысль. — Что вы предлагаете? Все эти люди — граждане другой страны, вы не только не имеете там никакого влияния, но и находитесь в нескольких часах пути оттуда. Нам остаётся только ждать. К тому же, я хочу посмотреть, не покажет ли он ещё что-нибудь. Я уверен, что нельзя убить человека, просто назвав его имя и причину смерти.