Майя очень удивилась. Она знала, что островом Алмазов прежде владел Аевел, прославившийся этим на весь материк Гобо, а затем слышала, что теперь островом правит демон с бычьей головой и необыкновенной силы. Ей было известно о нём уже тогда, когда купцы собирали женщин для его гарема и Майя как-то случайно услышала, как её кухарка спорила с восемнадцатилетней дочерью, собиравшейся отправиться на остров Алмазов. Мать отговаривала её, а та кричала:
— Если я только пересплю с рогатым уродом, мне насыплют кучу алмазов и я стану богатой! А ты хочешь, чтобы я всю жизнь была в прислугах у жирной Паучихи?!
Майя не обиделась за Паучиху, ей нравилось собственное прозвище, потому что паучиха являлась символом женщины, что была сильнее мужчины, но появилось раздражение на глупость дочери кухарки. Стать любовницей демона, за какие бы то ни было богатства, не бояться попасть в ловушку к страшному существу? Она тогда отпустила девушку с купцами, будучи уверенной, что та поплатится за свою глупость в доме демона.
А теперь, прочитав послание от демона Лира, владельца острова Алмазов, Майя поначалу ощутила шок. В письме демон весьма красноречиво объяснил ей, что ему довелось увидеть её портрет и влюбиться в её красоту, что он готов сделать её своей женой и хозяйкой своих несметных богатств.
Майя оцепенела, поражённая прочитанным.
========== Глава 7. Армия каменных быков ==========
— Мой портрет? — растерянно пробормотала она. — Как один из моих портретов мог попасть к демону?
— Через твоего дядюшку Крига! — с ехидинкой заметил один из купцов. — Ведь покойный Аевел был его дальний родственник и приютил его у себя, а когда остров достался Лиру, то Лир нашёл ему работу у себя. У Крига был твой портрет, он и отдал его Лиру. Кстати, Криг просил передать тебе привет и пожелание тебе счастья в браке с демоном, у которого на голове не только крутые рога, но и во рту тигриные зубы.
Лицо Майи вспыхнуло огнём.
— Ах, вот как? — зло прокричала она. — Так негодяй Криг думает, что досадил мне этим? Да я не собираюсь становиться женой демона! Я свободна в своём выборе, я не простая девка, за которую решают, кому она достанется!
Она бешено заметалась по большой зале, в которой находились гости, удивлённо наблюдавшие за её реакцией, переглядываясь и перешёптываясь между собой.
— Вот что! — Майя резко остановилась и крикнула Рите, разливавшей по чашам вино на столах:
— Принеси бумагу и чернила! Сейчас же!
Когда бумага и чернила были поданы, Майя уселась писать ответное послание Лиру прямо за пиршественный стол, приказав частично расчистить его от посуды и угощений.
Она разгневалась не на шутку, что безобразное чудовище осмелилось претендовать на её красоту, пусть даже оно владело несметными богатствами. В своём письме Майя не стеснялась в выражениях и прямолинейно заявила, что она никогда не станет женой урода, что она брезгует шерсти на лице, что у неё вызывают жуть рога даже на голове коровы, не то, что у мыслящего существа, что она не любит телячьих слюней и блох, какие наверняка водятся в бычьей голове демона. Она самым ядовитым образом раскритиковала любовное красноречие письма Лира, высказав мнение, что влюблённый демон смешон, во всяком случае, если он влюбился в красивую человеческую женщину, а не корову, а после посоветовала ему на корове жениться.
Закончив письмо, она прочитала его вслух купцам и мужу, присутствующему здесь же. Купцы злорадно хихикали, предвкушая, как это может оскорбить Лира. Имея с ним дело и обогащаясь на торговле с ним, тем не менее, они завидовали его богатству и только и мечтали, чтобы хоть что-то омрачило его жизнь. И только Усит беспокойно ёрзал на пуфике:
— Как-то это не того… Демон всё-таки, как бы чего не вышло, — мямлил он робко.
— Да чего выйдет-то? — смеялась Майя. — Ты знаешь, как далеко от нас остров Алмазов? Пусть попробует добраться сюда. Ему придётся пройти через княжества Апимира, Туги и Софоры, что на западе. А там правят сильные князья, у них дружины, они не позволят демону добраться сюда.
Гонец, посланный Лиром, не решился возвращаться к своему хозяину с таким ответом от гордой красавицы и попросил убежища в городе Майи. Майя посмеялась над его трусостью и разрешила ему остаться, пристроив его помощником при одном из своих складов.
В городе Майи, как, впрочем, почти во всех княжествах Уш не было безработицы, потому что почти никому не платили жалованье деньгами. Состоявших на княжеской службе кормили, выдавали одежду, содержали в специальных жилых домах. На одно служебное место, где вполне мог бы справиться один, брали по пять-шесть человек, селили по нескольку человек в одной комнате в домах для лавочников, приказчиков, складских и других. Служащие кое-что подворовывали на складах и в лавках и делали денежные заначки «на чёрный день» и радовались, что им не приходится пахать землю или заниматься ремеслом. Поэтому Майе было не так уж сложно пристроить ещё одного человека у себя, тем более, что он умел читать, писать и считать кое-как.
Послание Лиру от Майи взялись доставить купцы, жаждавшие увидеть огорчение Лира, не зная о том, какой демон мог пробуждаться в нём порою, когда он был очень недоволен.
И им было суждено это познать.
Лир не придал значения сообщению, что его слуга, посланный в горы к Майе, так и остался в её княжестве. Он лихорадочно разворачивал письмо от Майи, с сильно бьющимся сердцем и пересохшим горлом, забыв обо всём на свете, в том числе и купцах, отдавших ему письмо от Майи и теперь не сводивших с него любопытных взоров.
Лир читал и дыхание его становилось всё быстрее и жарче, мускулистая грудь ходила ходуном. Ноздри раздувались и казалось, сейчас из них рванётся пар, белки вокруг свинцово-серых глаза начали наливаться кровью. Наконец, задрав вверх бычью морду, он издал рёв, больше похожих на львиный рык, чем на мычание быка. Глаза его бешено завращались и он опрокинул пиршественный стол, который слуги накрывали для купцов.
Купцы и слуги в ужасе метнулись в разные стороны.
Лир снова взревел и принялся крушить стулья и другую мебель в зале для гостей. Намотал на рога портьеры и сорвал их.
Затем огромными шагами двинулся в другие комнаты, всё сметая и ломая на своём пути и все, кто видел его уже издалека, обращались в бегство.
— Галоооон! — громогласно рычал Лир, разыскивая слугу. — Немедленно позвать ко мне Галонаааааа!!!
Галон предстал перед ним бледный, как смерть. Лир был страшен, как тогда, в сокровищнице, сидя в луже крови и разрывая мясо на оторванном бедре своей любовнице.
— Что угодно, хозяин? — пробормотал Галон онемевшими губами.
— Корабль! — рявкнул Лир. — Готовь корабль и гребцов!
— Прямо сейчас?..
— Немедленно! — от рёва Лира затряслись стены.
Пока готовили корабль и собирали гребцов, Лир успел несколько раз окунуться в воды океана, чтобы хоть немного прийти в себя и не обезуметь в путешествии, которое он так внезапно решил совершить. Он даже сам себе не мог объяснить, что конкретно он задумал, мысли его были подобны землетрясению, в них бушевало разрушение. Он только хотел куда-то мчаться.
Он облачился в одежды и обувь, какие никогда не одевал раньше: из кожи кроваво-красного цвета. Облегающие штаны, сапоги и длинную рубашку, прикрывающую бёдра.
Когда, наконец, гребцы уселись на вёсла и Лир взошёл на корабль, он только и смог отдать приказа Галону: «В Шалку».
Он никак не мог успокоиться и во время путешествия несколько раз прыгал за борт в океанские волны, чтобы хоть как-то остыть. Он не хотел есть совершенно, он только пил пресную ключевую воду, в огромных количествах, жадно, яростно. Вода текла по его подбородку, он отставлял в сторону ведро, из которого пил, и смотрел исподлобья в восточную сторону безумными потемневшими глазами.
Через сутки корабль, наконец, причалил к пристани Шалки и Лир поспешил сойти на неё. И тут же на пристани началось смятение. Шальцы слышали о существе огромного роста с телом мужчины и бычьей головой, и о том, что оно являлось хозяином острова Алмазов, но одно дело слышать, а другое — узреть воочию. Владельцы других кораблей, служащие, грузчики, торговцы на пристани бросали всё и с истошными воплями бежали, куда глаза глядят.