Подняв глаза замерла. Резко втянула воздух. Тело сковало.
Он стоит от меня в пяти шагах. Руки в карманах. А его изумруды внимательно смотрят на меня. Сердце глухо бьется и шум сердца биения заполняет любые другие звуки.
Родной…
Воспоминания снова бьет по голове.
Но я стараюсь их подавить, напоминая себе, какое он чудовище.
Медленно отвернулась, уводя взгляд на дочь.
— Кира, нам пора домой! — Позвала дочку. Которая, поспешно вытерла руки об платье и оставила на нем пятна. Наморщи лицо. Мне это еще стирать… она сделала вид, что не услышала и продолжала играть. Глубоко вздохнула.
Почему он тут? Зачем пришел?
Какой родной…
Ростислав встал рядом и смотрит на Киру.
— Зачем ты тут? — Спросила, стараясь выражать спокойствие. Только кажется я снова дрожу..
— Поговорим? — Его голос… Снова вспышки воспоминаний душат. Они словно плети, который сковывают меня. Не позволяя даже шелохнуться.
— Не очем. — неет… есть многое, что с ним обсудить.
— Она… моя, да? — Спросил хрипло. Сердце сделало кульбит. Шумно вздохнула. Что мне ответить? Да? Но он все равно не поверит. Хотя спросив такое, то значит, что то узнал.
— Нет. — Зачем я это сказала.
— Дядя! — Кира увидела Ростислава и побежала к нему. Слава присел на корточки и раскрыл руки для объятий. Она крепко его обняла. Сердце совершила несколько сильных толчков. Прикрыла глаза, что бы слезы не полились с глаз.
— Я тебе говорила, что бы ты не подходила к незнакомым дедям? — Спросила строго. Та не торопливо отстранилась от Ростислава, которого моим слова задели. Он внимательно смотрит в лицо Киры, а та встала так, что солнца лучи попадают ей на глаза, являя зеленый оттенок.
— мама он зе хоосый. — Я протянула ей руку.
— Никогда не доверяй людям. Их доброта может быть обманчивой. Идем домой. — Как же трудно не смотреть на него. Как же трудно, смотреть на то, как дочка тянется к нему.
Кира подошла ко мне и взяла за руку. Ростислав встал.
— Давай поговорим. Пожалуйста. — Сколько боли в его голосе. Нет грубости и злости. Нет ничего, это заставило сердце сжаться в боли.
— Поздно. Ты опоздал. — Проговорила и развернулась.
— Мама! Мозно, он к нам в гости придет? Позауста! — Дочка захлопала глазками.
Ей ведь нужен отец.
— Лер… — Проговорил тихо мое имя. А по коже прошлись мурашки.
Может стоит? Задумалась. Это ради дочери…
— Ему нельзя к нам домой. Вдруг злой дракон вылетит из своего замка… — Проговорила все так же спокойно. Слишком спокойно.
— Давай… — Он задумчиво почесал бровь большим пальцем. Волнуется. — Где нибудь посидим, если ты боишься. Но… я решил этот вопрос и… — я бы засмеялась. Клянусь. Я его еще таким никогда не видела. Слава очень волнуется. Жалко стало и больно. Больно до такой степени, что с ума схожу.
— мама, ну позалуста. — что он решил? Что убил Диану? Что он сделал? В место ответа, я не торопливо пошла в перед.
— Ты знаешь, где мы живем. — Сказала я. Лучше дома. Там куда безопаснее. Дочка запрыгала радостно. Что то говорит не членораздельно.
Иду на ватных ногах. С ума схожу. Сердце бешено стучит. Бьется об ребра болезненно. Перешли в переулок и подошли к подъезду. Зашли на этаж открыла дверь. Дочка забежала, небрежно раскидывая обувь.
— Поставь красиво. — Сделала ей замечание. Та послушно выполнила. Стоило хлопнуть дверью, Ростислав появился тут же. Закрыла на все обороты. Молчу, а сердце ходуном ходит.
— Кира ванну. — Показала ей пальцем на дверь. Затем перевела взгляд на Ростислава, который внимательно на меня смотрит. Напряжен.
— Я тебя слушаю. — проговорила заходя в ванну. Стянула с дочки платье и кинула в стирку. Та сама открыла воду и стала мыть руки с мылом.
— Почему ты не показала ее, когда она родилась? — Вот и первый вопрос. Не спешу отвечать. Вытерла Кире руки, дочка побежала на выход, за одно обняла Ростислава. Заставив его еще больше напрягаться. В глазах паника и боль. Все вместе.
— есть будешь? — Спросила, вешая полотенце на крючок
— Да. — ответил удивленно. Волнуется, это забавно. Хотя сама как на иголках.
Слава отстранился не много в сторону, выпуская меня из ванны.
Прошла на кухню.
— Кира, давай браслет сниму. — Дочка затопала как слон. Достала из ящика ключ и открыла. Та тут же переместилась.
Ростислав сел за стол.
Молча достала еду из холодильника, поставила на плету разогревать. Он молчит и я молчу. Волнуюсь кажется, не я одна.
— Кира родилась двадцать четвертого июня, в десять часов утра. — Начала говорить я первая. Кира появилась с куклой, показывает Ростиславу ее. Кира исчезла. А я продолжаю молчать, доставая тарелки. Нарезаю хлеб. — У нее твой дар. — Сердце грохочет. Пытаюсь дышать ровно, но дыхание все равно сбивчивое.
— Мой? — Подал голос Ростислав. Переспросил он хрипло.
— Она еще в моем животе им пользовалась. Мне приходилось пользоваться своей магией, что бы согреться. Ее холод проснулся несколько месяцев назад. Сильная. Очень. Она меня ранила магией, напугалась и больше в больших количествах не выпускает.
— Сильно ранила? — Спросил также хрипло. Чувствую его взгляд на себе.
— Нет. — снова повисла тишина. Разлила суп по тарелкам. Поставила сначала Ростиславу, затем Кире. Что то мне кушать сооовсем не хочется. От волнения и аппетита нет.
Опомнился сука… Ростислав словно другой человек…
Не знаю как вести с ним.
Он рядом, я так скучала…
Мой бывший муж, вроде и родной, все так же нужен, а с другой стороны, он чужой человек.
— Кирюш кушать. — Позвала дочку, отодвинула стул. Стою жду ее появление. Секунда и она уже сидит. Подвинула к столу.
— Сава, паятного аппетита. — Я погладила дочь по голове и поцеловала ее.
— Спасибо и тебе тоже. — Ответил он, разглядывая ее, более осознано. Я достала майонез, сало. Поставила им. Дочка сразу сало принялась есть.
— Не забывай про суп. — Заботливо проговорила и подошла к плите, стала накладывать второе. С утра приготовила запеченную рыбу в сливочном соусе и спагетти.
Кира то и дело, что то рассказывает о своих игрушках и о вчерашнем дне. О том, какие мультики смотрела и как ударилась прыгая с кровати. Рассказала про Риту.
— …Как коова на лью.
— Льду. — Поправила ее. — И нельзя так говорить. Это грубо. Не красиво.
— она сама так сказаа. — Ухмыльнулась.
— Нечего повторять за старшими. — Убрала их пустые тарелки и поставила второе.
— Пить. — Налила стакан воды, поставила ей. Та сделала пару глотков и вода в бокале замерзла. Ростислава глаза округлились, словно впервые видит магию. Словно, он пришел не веря в то, что Кира его дочь, а сейчас, словно убедился наверняка.
— Ты злишься? — Спросила ее, убирая стакана в раковину. Достала новый.
— Не хочу ибу.
— Она полезная и очень вкусная. Попробуй. — Ростислава голос глухой. Кажется, очень сильно напряжен, волнуется. Слыша родной его голос в первые за четыре года, это так странно. Больно.
Кира вяло поковырялась в тарелке. Затем зазевала слышу. Включила воду и стала мыть посуду.
— Мама можно Сава меня уозит?
— Ты должна уметь сама засыпать. Ты уже большая. — Строго ответила. Блядь, я не знаю, стоит его подпускать к ней? — дочка наигранно захныкала. — не манипулируй. — Та сразу успокоилась.
— Сава… — Позвала она его.
— Я сказала нет! — Строго проговорила и ощутила как ее магия выбросила холод, который растекся по комнате. Повернулась к ней. Смотрю гневно. Слава смотрит на это замерев. Сказать ничего не может. — Не пугай ДЯДЮ. -специально выделила это слово. Вижу задела его. Дочка тут же прекратила и исчезла из за стола. Подошла забрала тарелку и поставила в холодильник. Ростислав поел тоже. Забрала его тарелку и поставила в раковину. Затем повернулась.
— Убедился? Можешь идти. — Сказала строго.
— Почему ты не показала мне ее?! — Во, кажется начинает в норму приходить.