— Ну, не бога, а полубога! — тётя Фига была верна себе и не упускала возможность поспорить с племянницами, которые явно не были для неё ни княгиней, ни главнокомандующей армии целого княжества. — Сама ведь говорила, что бог деревьев был только полубог. А если отец был полубог, то сынок — бог только на четверть!
— Тем не менее, взгляните на его силу! — Ялли наклонилась над сыном. — Сыночек, ты рисуешь птиц и лотосы, а не хочешь ли ты нарисовать человека? Например, свою мамочку? — она сладко улыбнулась.
Мальчик поднял на неё сине-сиреневые глаза и вдруг сильно сморщил носик:
— Нет, не хочу! Ты, мамочка, сейчас на демона какого-то похожа! — он окинул не по-детски критическим взглядом её полуголую фигуру в шортиках и топике из чёрной кожи.
Лицо Ялли огорчённо вытянулось. Она ощутила боль от обиды. Уж такого она никак не ожидала услышать от любимого ребёнка! Да ещё и тётушка с сестрой захихикали за её спиной — то ли от смущения, то ли им на самом деле это показалось забавным, но стало ещё досаднее. Что ж, может, она и не совсем приглядно выглядит в одежде воительницы, но зачем же так преувеличивать, что она похожа на демона? Красота-то её никуда не делась!
Она отправилась в гардеробную, переоделась в домашний шёлковый пеньюар и всплакнула там, присев на пуфик. Ну до чего же неудачный день! И когда? В праздничный день в честь бога Така!
Когда она вернулась к сыну уже в домашней одежде, взгляд малыша потеплел и он привычно подбежал к ней и когда она присела в кресло, принялся карабкаться на её колени.
На следующий день по приказу Ялли в хоромы был приведён учитель по рисованию для маленького Дана. Мальчик, конечно, рисовал хорошо не по возрасту, но его мать решила, что ему будет интересно, если чему-нибудь его научит настоящий художник. Для Дана принесли целые кипы белой бумаги, цветные краски и мелки — пусть дитя тешится, только не подумает ни на миг, что он несчастен.
Между тем, Ялли не выбросила из своих планов решение проучить жреца Гулмира, которого она считала чересчур заносчивым. Теперь его нельзя было не наказать — он публично унизил её, княгиню.
И Гулмир получил своё через несколько дней после того, как перегородил вход в храм непристойно одетой княгине. Просто однажды утром, когда он находился в храме, в своём личном кабинете и занимался делами, к нему ворвался один из младших жрецов, исполнявший должность его секретаря, перепуганный, взъерошенный, и сообщил, что к храму приближается целая армия воительниц, они уже взошли на крыльцо.
Воительницы были вооружены, но не мечами, а каучуковыми дубинками. Это был приказ княгини: она запретила им брать мечи на дело, на которое они были посланы. На этот раз Ялли помнила свою клятву, данную богу деревьев, и не собиралась проливать кровь жрецов, которые не были вооружены вовсе. Дубинки были при воительницах так, на всякий случай, если жрецы начнут оказывать им сопротивление кулаками или пинками.
Кое-кто из жрецов на самом деле пытался сопротивляться воительницам и драться с ними, чтобы не позволить им проникнуть внутрь храма, но сильные руки девушек и каучуковые дубинки живо усмиряли таких. К тому же, воительницы превосходили по количеству жрецов в храме. И наиболее строптивые жрецы оказались запертыми в их кельях.
Верховодила всем этим Хайри, сделавшая военную карьеру от сотника до правой руки главнокомандующего Эльги.
Она же ворвалась в коридор, по которому навстречу ей твёрдым шагом нёсся жрец Гулмир.
— Жрец, остановись! — повелительно крикнула она и протянула ему свёрнутую в трубочку бумагу. — Вот указ княгини! Княгиня Ялли своим указом отстраняет тебя от должности верховного жреца Шабоны. Ты обязан передать регалии главного жреца тому, кто заменит тебя!
========== Глава 11. Дан повелевает деревьями и они защищают город от нападения врага ==========
— Да я чихал на указы этой дуры! — бешено проревел Гулмир, вырывая у Хайри документ. Он разорвал его на клочки, швырнул их на пол и принялся топтать ногами. — Никакой великий князь не может так просто сместить верховного жреца Така, храмы ещё имеют влияние на общество! А тем более, эта полоумная девчонка, которая ничего полезного не сделала для княжества, мы видим лишь её бесконечные безумные выдумки, которые вредят княжеству!
— Вот как? — зловеще сощурила глаза Хайри. — Вот как ты отзываешься о княгине? Что ж, хорошо, запомним! Говоришь, княгиня не совершила ничего полезного? А роскошные сады, пророщенные её божественным ребёнком, это величайшее чудо из чудес, равного которому не случалось на Фаранаке — это что-то бесполезное, по-твоему?
— Да! — проорал Гулмир. — Я не верю, что этот ребёнок рождён от бога! Чудо, что произошло с садами в Шабоне — это заслуга нас, жрецов, это мы вымолили, это награда бога Так за наше усердие!
— Что?! — лицо Хайри сделалось красным от гнева. — Так ты не веришь, что ребёнок княгини — от бога?! Может, ты считаешь, что в роду княгини были демоны?
— Да, я так считаю! — дерзко ответил Гулмир и тут же получил удар каучуковой дубинкой по голове от разъярённой Хайри.
Далее в храме свершился настоящий переворот. Гулмир был отправлен в жреческую больницу в бессознательном состоянии, а Хайри с несколькими помощницами бросилась разыскивать хранилище, где находились регалии верховных жрецов.
И когда регалии были найдены в хранилище, они были изъяты и доставлены в хоромы княгини.
А через несколько дней Ялли назначила верховным жрецом бога Така своего брата Далга, а его помощником — Эфана.
Большинство жрецов пробовали противостоять этому, она собрались перед хоромами княгини на площади, возмущаясь и заявляя, что выборы нового верховного жреца — это дело внутрихрамовое, на это имеет право только коллегия жрецов, а не светские правители. Но Ялли велела просто разогнать их — опять теми же резиновыми дубинками, не используя мечей или других орудий убийства.
Затем большинство из протестовавших жрецов были уволены из храма и их место заняли другие, которых Ялли набрала из простых загородных сельских храмов, надеясь, что за такую честь они будут верны ей и всегда на её стороне.
Это величайшее и небывалое прежде на Фаранке событие не могло остаться тайной в пределах Шабоны, в скором времени оно стало известно и другим князьям по всему острову.
На Ялли посыпались со всех сторон возмущённые послания от князей, негодовавших по поводу того, что она вмешалась в дела храма. Она вежливо отвечала, что она сделала это лишь во благо своего княжества, ибо жрецы уж слишком противились княжеской власти и их своеволие сделалось невыносимым.
Такой ответ удовлетворил многих князей, они поняли её, потому что сами не всегда могли найти управу на жрецов в храмах своих городов. Но некоторые из них не могли уняться и больше других ярился некий князь Бефок из соседнего княжества Кабузы.
Он также отправил послание княгине Ялли. Он не стеснялся в выражениях и грубо твердил, что величайшее зло в мире происходит, когда у власти оказывается баба, да ещё и у бабы так же мало ума, как много наглости, что такую бабу следует сволочь за волосы с трона и поучить кнутом и он, князь Бефок, не понимает, почему этого до сих пор не произошло.
Когда Ялли зачитывали текст этого агрессивного послания, она выслушала его с выражением презрения на лице и выразила ответное непочтение к князю Бефоку, вовсе не ответив ему.
Но Бефок не унимался и выслал ей другое письмо, в котором… Он делал ей предложение выйти за него замуж. Он напрямую заявлял, что хочет её трон, что наслышан о её красоте и хочет также владеть и ею. Если она подчинится ему, он оставит жизнь её ребёнку и позволит ему существовать, но, конечно, не разрешит стать наследником княжеского престола, на это могут претендовать только дети, которые будут рождены от него, Бефока.
Ялли расхохоталась, прочтя это послание и в этот раз дала на него ответ, написав, что замуж она не собирается и трон свой намерена оставить при себе, а в будущем передать его сыну. Она также откровенно написала, что предложение брака от Бефока в той форме, какой оно было написано, только рассмешило её и попросила больше так сильно не смешить её.