====== Глава 7. Нечто из прошлого ======
Али снова умолк, вспоминая.
Это случилось всего несколько лет назад, когда он пребывал в своей божественной сфере. Именно тогда он получил первый сигнал из Высших Миров, которые носили название Золотой Звезды. Али никогда не был скучающим богом, ощущая в себе потребность к знаниям. К большим знаниям. Она была у него всегда. Когда-то ещё в ипостаси чудовища Лира он пытался добывать их из обычных книг, теперь же его возможности расширились: он владел порталами во многие миры. И мог изучать их — один за другим. Именно тогда он и обнаружил Золотую Звезду. Мир, где равный не был под властью равного. Где каждый являлся творцом, а не потребителем. И которым управляли разум и любовь. Высший мир — прекрасный и пугающий. Пугающий оттого, что непонятный. Непонятный существу, слишком долго скитающемуся по низшим измерениям. Когда Али только слегка приподнял завесу, скрывающую этот мир, ему тоже стало страшно — каким-то странным казалось всё непохожее на привычное. И неуютно от мысли, что это существует на самом деле. Поначалу возникли мысли, как было бы хорошо, если бы этого не было, если бы это оказалось всего лишь миражом. А если не миражом, то пусть бы оно куда нибудь исчезло, как нибудь или кем нибудь было бы разрушено. Но это было реальным, никуда не исчезало и, кажется, было недосягаемо для тех, кто хотел бы его уничтожить. А таких было немало — непонятное страшило. И, поскольку избавиться от пугающего не было возможности, Али решил его изучить, хотя и вызвали робость дебри неизвестного, было боязно проникать в это даже разумом. Но во всех измерениях действовал один и тот же проверенный принцип: глаза боятся, а руки делают. И действовали если не руки, то пытливый ум. Али всё чаще заглядывал в портал, отражающий жизнь Золотой Звезды и становилось ещё непонятнее, ещё страшнее. Но он упорно стремился понять. И упорство было вознаграждено. Жители Золотой Звезды, представители высшего народа знакомились с ним. Поначалу через экран портала, затем некоторые из них начали появляться в его сфере, гостить у него и вести с ним беседы, проливая свет на многое, чего не мог объяснить ему разум. И за годы он понял многое, и страх исчезал, вместо него появлялась логика и уверенность в том, что всему есть разумное объяснение. А перед тем, как ему было дано разрешение от Сущего снова быть с Ялли, он всерьёз задумывался: а может, именно в Золотой Звезде и было место для него, его возлюбленной и сына? Вход в Высший Мир не был заказан для тех, кто обитал в низшем, для этого была только необходимо созреть для этого и пройти определённый период очищения и формирования. И это было нелегко. И Али знал, насколько нелегко. И не был уверен, что Ялли и Дан готовы к этому. А потому пока придерживался варианта отыскивать Ялли в каждом её воплощении, чтобы быть с ней и она снова и снова рождала бы Дана. Но это не означало, что он не будет подводить их обоих к мысли, что им необходимо перебираться в Высший Мир. Потому что ни один из низших миров, как бы ни был хорош, не мог постоянно пребывать с состоянии постоянной «хорошести». Взять хотя бы мир Великой Тыквы. Вот поди ж ты: и боги здесь лучше, чем во многих других измерениях, они честнее, благороднее и нравственнее, да только и демоны не дремлют. Да вот ещё и люди не стремятся быть чище и добрее, именно их грехи и породили лей. А теперь ещё и исчадия хорклов неравнодушны к миру Великой Тыквы — всегда желанно то, что плохо доступно. Али подумал, как объяснить всё это большому, спросившему его о том, какой выход у него есть. И решил, что не стоит. Большой, пожалуй, не поймёт. А захочет понять, так у пусть поищет ответ у своего Древа Мира. — А ты знаешь, что Ысхуд уже вошла в мир Великой Тыквы? — ответил он вопросом на вопрос. — Что? — встрепенулся Бали. — Она сумела?.. Она сделала это?.. И вы допустили?.. — Ты спрашиваешь с нас, богов? — насмешливо прищурил глаза Али. — А я думал, вы достаточно созрели для того, чтобы всегда и во всём брать ответственность на себя, если уж ощутили себя способными стать хозяевами мира Великой Тыквы без нас! — А где же ваша ответственность перед теми, кто вверил вам свои судьбы, в обмен питая вас энергией поклонения? — набычился большой. — Допустить в свой мир такое чудовище, способное разрушить его! — И ты знаешь, каким образом оно способно сделать это? — в голосе бога деревьев всё так же вибрировала насмешка. — Таким же, как и раньше! — Купить местных богов? Для этого ей достаточно вести переговоры через порталы, а в сам мир забираться не обязательно. Видимо, она ни о чём не договорилась даже с молодыми богами, если лично решила появиться здесь и попробовать завоевать себе хоть крошечное пространство. — Полагаешь, она стала бы так суетиться ради мелочи? — Ради такой мелочи, которая способна расти. Бали потерял терпение: — Да говори уж прямо, не томи и выкладывай всё! — проревел он. — На самом деле я сам многого не знаю, — пожал плечами бог деревьев. — Просто несколько минут назад в мозгу промелькнуло видение… — И что ты видел? — Только её, прошедшую сквозь защитную оболочку. Бали с размаху хлопнул себя по колену: — Ох уж эти духи с их привилегиями! Им пройти в любой мир без помощи Древа Мира — что водички попить. — Не у всех такие привилегии, а только у духов высшего порядка и прошедших особые тренировки и обладающих знаниями и умениями. — Дааа, что ни говори, создаётся впечатление, что именно духи и хозяева всему. Старшие братья! — большой хмыкнул. — Люди тоже старше вас, больших. А по сему, младший брат, слушай, что я скажу тебе. Раз уж ваша миссия по уничтожению храмов с треском провалилась, я бы посоветовал вам, обществу Весов, заняться именно ею. Ысхуд стоит пристального внимания, поверь мне. Вас много, она пока одна, но если вам удастся отвадить её, то вы окажетесь достойны уважения и вас будет возможно ещё воспринимать всерьёз. Бали ухмыльнулся, чуть скривив рот, поросший бородой и усами: — Ах, вот, значит, цена уважению нас! И кто же зауважает нас в этом случае? Вы, боги? Считающие, что без вас — никак? А известно ли тебе, всезнайка, как много существует миров без богов? И это совсем неплохие миры. И не такие уж малолюдные. Да, им цена дорога: те, кто хочет в них поселиться, обязан вложить в них часть души и при этом не претендовать на роль бога, более того, кто не из бессмертных, проходит бесконечную чреду смертей и рождений на одной той же планете. Но ты бы знал, как любят эти миры их обитатели! Да, ими можно только восхищаться, их самоотверженностью, сознательностью, патриотизмом… — И конечно, там не существует тех, кто тянет одеяло на себя, — поиронизировал бог деревьев. — Их меньшинство. — Ой ли? — Если бы это было не так, то эти миры давно бы сгинули! — А такого не случалось? — Даже если случалось, это не значит, что не следует эти миры созидать снова и снова, совершенствуя их до тех пор, пока они не станут нерушимы! — Созидать-то можно, но обычно такие миры начинаются с нуля. То есть, в совершенно новых измерениях, где ещё не существовало ни одного бога. Измерения-тени. А то сам видишь: храмы рушить нельзя, осквернять святыни — тоже, ибо не умеете бороться с леями. В общем, братец, ты оказался не в том месте и не в то время для своих замыслов. Лицо Бали сделалось совершенно угрюмым: не очень-то приятно, когда тебя тычут носом в твои ошибки. Он засопел от досады. Али покосился на него. — Твоё тяжёлое дыхание проблемы не решит, — прокомментировал он. — Я смею выдвинуть предположение, что сейчас нам лучше всего воспользоваться информацией от вашего Древа Мира. Знаешь, мне сейчас недосуг добираться до моих сфер, чтобы раскрыть порталы видения. — Согласен с тобой, — ответил Бали, поднимаясь и выпрямляясь во весь свой гигантский рост. Большой и бог деревьев повернули головы в сторону, где светилось в густой темноте ночи золотое чудо-дерево. Им показалось, что от шатров, высившихся на некотором расстоянии от этого дерева мелькнула тень и понеслась по направлению к древу. Переглянувшись, мужчины поспешили туда, чтобы выяснить в чём дело. Это была Малентина. Она не спала уже несколько дней. Как все слуги Ялли и члены команды её корабля, она тоже нашла себе приют в лагере больших и жила за их счёт, не понимая ещё, где найти себе пристанище в этом мире. Ялли обещала взять всех к себе во служение, когда город Чирока по приказу бога деревьев воздвигнет ей хоромы. А пока все обитали в лагере больших. Малентина ощущала моральные страдания — ничуть не меньшие, чем в те времена, когда она томилась в ипостаси дерева на острове Палчущих Деревьев. И никак не могла от этого освободиться. Давило чувство вины. Да это была вина. Не жалость к себе — как раньше. Не безумная жажда мести, когда над всеми чувствами доминирует лишь одно: «За мои страдания должен кто-то заплатить! Хоть кто нибудь!» Поначалу это были сомнения в своей правоте. Затем появилось твёрдое: неправа! “ — Разве не хотела я больше всего справедливости, когда демон Свири совершил надо мной это? — с горечью рассуждала она, болевшим от бессонницы разумом. — А сама я была ли справедлива? Почему за преступление Свири должен был отвечать тот несчастный ребёнок, который был лучше меня в тысячу раз? Который, преодолевая демонскую природу, был гораздо добрее, чище и гуманнее меня?» Эта мысль крутилась юлой, пронзала мозг страхом и угрызениями совести и мешала забыться хотя бы коротким сном. Не помогали снотворные лекарства, которые готовил ей корабельный врач. То есть, совсем. Шатаясь от усталости, Малентина решила не оставаться в кромешной темноте в шатре, ворочаясь с боку на бок. Ей было страшно, хотелось света. А свет, как днём, так и ночью, исходил лишь от Древа Мира… И она, закутавшись в тёмный плед, уподобивший её тени, выбралась из шатра и заскользила на сияние Древа Мира. Мысль её который раз неслась в прошлое: во время между воплощениями Джанки и Майи. Это был промежуток, когда Джанка, выдержав испытания, получала свою награду: дар красоты, которая должна была появляться у неё в любом её воплощении. Джанка находилась в небольшой конусообразной сфере и энергия красоты входила в неё. Когда произошло событие, сыгравшее немаловажную роль в её судьбе, у неё уже рассыпались рога на тысячи волокон, которые должны были превратиться в роскошные волосы. Острые концы зубов крошились, зубы уменьшались и утрачивали желтизну. Пластами слезала грубая шершавая кожа. Вытерпеть это было нелегко, но иного выхода не было. Малентина, будучи ещё тогда деревом, обладающим даром ясновидения, созерцала всё это и плакала ещё горше от несправедливой злобы и ненависти из-за триумфа той, кого считала врагом. И появилась злая радость на душе лишь тогда, когда появилась Арлин. Арлин также была из духов. Из злых духов, благодаря которым в Сущем существовали хорклы. А по сему внешность её оставляла желать лучшего. У неё была огромная круглая голова, на которой росли реденькие зелёные волосы и казалось, что эта голова сидит прямо на плечах, покрытых толстым слоем подкожного жира, настолько была короткой шея. Это было весьма тучное существо, животом настолько большим, что создавалось впечатление, как будто оно проглотило самоё себя. Но главным уродством Арлин являлись её руки, ноги и кожа. Кожа её была слишком белой, как будто в её теле совершенно отсутствовала кровь; кисти её рук были неестественно огромны — они могли принадлежать существу, которое превосходило её ростом раз в пять; ступни же ног наоборот были малы, если их можно было назвать ступнями: это были тигриные лапы с втяжными когтями, только не покрытые шерстью. Тем не менее, мечтою Арлин была настоящая женская красота… И вот, теперь она очутилась возле сферы, где Джанка получала своё вознаграждение и пристально следила за процессом. Почувствовав на себе взгляд духини, Джанка медленно повернула голову в её сторону и вздрогнула. По личному печальному опыту она знала, что ужасная внешность ещё не говорила о плохих душевных качествах, но ей показался довольно неприятным взгляд Арлин. Глаза духини были холодными, как космос и напоминали космический же вакуум — готовый поглотить всё и вся. От обладателя таких глаз пощады ждать бы не пришлось. И тут Арлин заговорила. Голос её был вкрадчивым и ласковым, но от этого Джанке стало только ещё более неуютно. — Ты молодец, Джанка, — промурлыкала духиня, постаравшись улыбнуться, из-за чего обнажились её мелкие сероватые зубы, похожие на кристаллы неочищенной соли, — что-то мне подсказывало, что ты победишь, когда я узнала о том, что ты появилась в Великой Тыкве… — Я тебя не знаю, — между надбровных дуг Джанки пролегла складка досады. Духиня назвала своё имя и продолжала: — Так вот, дорогая моя, ты проходила испытания на моей территории, а потому обязана помочь именно мне, а не кому другому… — Ничего не понимаю, — Джанка занервничала, — кому и что я должна? На какой — твоей территории? — Планета, на которой ты проходила испытания, чтобы стать достойной вечной красоты — моя территория. Та, кто пройдёт испытания, которые закончатся успехом, обязана именно мне отдать свой отпечаток. — Я не знаю ни про какой отпечаток! — бывшая демоница робко поёжилась. — Я всё объясню, — терпеливо проговорила Арлин всё тем же ласковым вкрадчивым голосом. — Видишь ли, получившая приз — вечную красоту может поделиться ею с духом. Ты ничего не потеряешь от этого, как не потеряла бы ничего, любуясь на себя в зеркало. Тебе достаточно только позволить мне вселиться в тебя и позволить пожить какое-то время… Ну, в следующем воплощении… Ведь ты же намерена родиться снова? Глаза Джанки расширились от ужаса. Позволить этому существу с такими жуткими глазами, в которые и взглянуть-то всё равно, что в глубины бездны — войти в себя?! Тут не надо быть пророком, чтобы понять, что добром это не кончится. — Я никому не позволяю вселяться в себя, — тихо проговорила она. Арлин снова улыбнулась. — Я понимаю, всё это тебе кажется странным и непривычным, но ты не пожалеешь, поверь мне, — голос её сделался просто певучим. — Ведь я отблагодарю. Когда ты была безобразным чудовищем, это настолько угнетало тебя, что ты обходилась малым — серенькой одеждой из грубой ткани, крышей над головой, какой ни будь пищей и книжками. Но когда ты войдёшь в мир плоти красавицей, тебе захочется большего, поверь мне! Я много видела, я знаю! И всё это я тебе дам. Я могу дать тебе всё, что ты хочешь! Ты же ещё не знала вкуса безграничной власти! Страшная догадка вдруг пронзила мозг Джанки. — Ты из духов, что содержат хорклы?! — проговорила она и глаза её округлились. Джанка знала, что такое хорклы. Ещё до того, как воплотилась впервые в мире Великой Тыквы, когда была простым наблюдателем из Хаоса. Ещё тогда её ужасало то, что творилось в хорклах. — Да, я из тех, кто содержит и создаёт хорклы! — с гордостью ответила Арлин. — Я владею своими долями не в одном измерении хорклов, поэтому я весьма могущественна и влиятельна. И ты легко можешь это проверить! — Я не буду ничего проверять, — ответила Джанка и костлявые плечи её поднялись вверх, а голова просела в них, — я тебе верю. Но в таком случае, я не то, что не впущу тебя в себя, мне с тобой и разговаривать зазорно! — Что? — не поняла Арлин. — Ты хочешь сказать, что ты мне отказываешь? — Вот именно, — ответила Джанка, отворачиваясь. — Ты что, не поняла, что я тебе предлагаю? Ты откажешься от власти? — Мне не нужна власть. Арлин с раздражением всплеснула руками: — Я ничего не понимаю! Объясни, чего ты тогда хочешь? — Мне ничего не надо от тебя, — Джанка выставила руку в сторону Арлин, как бы загораживаясь от неё. — Я так и знала, что эта юродивая начнёт мне всё портить! — сквозь серые зубы процедила духиня. Выдержка явно покидала её. — А если знала, зачем пришла ко мне? — Джанка всё ещё старалась не смотреть на неё. — Ты мне власть в хорклах предложила? Чтобы я стала одной из тех, кто истязает сотни миллионов мучеников, угодивших в твой мир, как в ловушку? Если ты так наблюдала за мной, что поняла, что я юродивая, как же ты могла подумать, что я захочу этого? — Но ведь нельзя же оставаться юродивой вечно!!! — в бешенстве проревела Арлин. — А почему нет? — Да это глупость! Ведь ты же даже не попробовала, что такое власть, как это сладко, как это упоительно, а отвергаешь! Как же можно быть такой дурой! Джанка как бы пропустила её слова мимо ушей: — И в себя я не могу вселить тебя. Чтобы ты, исчадие хорклов, стала мной хоть на короткое время?! Представляю себе, что натворила бы ты моими руками! Вакуумные глаза Арлин теперь горели адским огнём дикой ярости, они стали сумасшедшими. Она подняла огромные руки, растопырив пальцы и прижалась ими к стенкам сферы, где находилась Джанка, как бы желая их продавить, но очевидно, что это было ей не по силам. — Значит, ты отказываешься?! Голос её, ещё недавно такой ласковый и мягкий превратился в лютое рычание тигрицы. — Да! — бросила Джанка. — Но ты не можешь отказаться!!! — Арлин дышала так тяжело, что, если бы она была смертной, то наверняка это кончилось бы для неё ударом. — Я ждала этого отпечатка красоты! Я ждала этого так много времени, что теперь не могу это упустить! Ты дашь мне отпечаток или я стану твоим врагом! Никто не хочет быть моим врагом. Никто не пожелает себе такого сильного и опасного врага, как я! Джанка не отвечала и по-прежнему не глядела на неё. Арлин продолжала: — Если ты откажешься, не только я буду твоим врагом. Я привлеку к тебе и других сильных врагов, ты будешь окружена ими, ты не справишься! Тебе будет так плохо, что жизнь мучеников хорклов покажется тебе раем! Дыхание её сделалось таким бурным, что она уже не могла говорить. И она закричала в голос и Джанка от испуга повесила голову и спрятала лицо между колен. Джанке было очень страшно. Её пугали угрозы этого кошмарного неведомого существа. Но ещё ужаснее казалось пойти с ней на сделку. Арлин продолжала: — Ты всё равно окажешься в хорклах. Не в хорклах, так в других измерениях, где мучения превосходят то, что нельзя вытерпеть. Ты думаешь, что ты невинна, поэтому недосягаема для этого? Так я до твоей души доберусь. Ты станешь такой же, как я, клянусь! Твой отец Свири пообещал, что твоя душа станет уродливой, как твоя внешность в этом воплощении? Так я постараюсь, чтобы это пророчество сбылось. И она снова завопила. Она кричала ещё долго, она рвала на себе жидкие зелёные короткие волосы, царапала себе лицо. Очевидно, она не могла поверить в реальность происходящего, не принимала её. Затем снова припала к граням сферы: — Пожалей себя, не становись моим врагом!.. Просто согласись дать мне отпечаток красоты, чтобы я тоже стала прекрасной — и всё будет хорошо! Джанка подняла голову. Затем развернулась в сторону духини. Лицо её уже не было перепуганным, оно выражало волю и решительность. — Никогда! — твёрдо произнесла она. — Никогда ты не получишь от меня отпечаток красоты. Делай, что хочешь, мсти мне — но за мой счёт красивой ты не станешь. И тут губы Джанки, которые были настолько тонки, что их было даже сложно назвать губами, в одну секунду налились соком и изменились, обретя нежные и красивые очертания…