Алина, конечно, была не в силах читать мысли, и ей совершенно не нравился этот мрачный тип, от которого зависела ее жизнь. Она надеялась, что он поймет, что поиски бесполезны, и сможет вернуть ее домой. Вообще, в книгах о попаданках не писалось, что у девушек возникали сложности, наоборот, сразу все вокруг проникались бедой и спешили на помощь. Здесь же никто не спешил ей помогать, и даже более того – жизнь могла оборваться в любой момент. Это было страшно. Оттягивать поиски смысла не имело, наоборот, нужно как можно скорее осмотреть этот замок и сказать чудовищу, что она бессильна. Может, его магии хватит на то, чтобы вернуть ее в ее мир?
Люциус шел быстрым шагом, не задумываясь, успевает за ним дар богов или нет. Он подмечал запустение, которое царило в этой части замка, думал о том, что слуги совершенно обленились, и надо бы разобраться с ними, пока он будет жить здесь. Магическим зрением он уловил колыхание энергетического фона и заметил появление черной плесени, которая жрала силы и энергию обитателей замка. Появлялась эта гадость редко, только тогда, когда стабильности в потоках не имелось, отмечались прорывы темной энергии сквозь барьер, и именно в этих прорывах и начинала расти плесень. Интересно. Давненько он не слышал о таком. Мужчина даже забыл, что за ним спешит женщина, резко остановился, разглядывая одну из стен, полностью заросшую черными кружевами, и вздрогнул, когда в него со всего маху впечаталась пухлая фигура Алины.
– Ох, черт! – пробормотала она, хватаясь руками за талию Люциуса, чтобы не упасть. – Извините!
– Извините! – пробормотала женщина, смутившись под ледяным взглядом обернувшегося чудовища.
Он смерил ее глазами, задержавшись на пунцовых щеках, хмыкнул, и снова пошел дальше быстрым шагом, так, что она едва поспевала за ним, семеня в своих неудобных ботинках и длинной юбке, так и норовившей запутаться между ног. Пришлось придерживать подол рукой, и следить, чтобы ткань не цеплялась ни за что. Все-таки, средневековая мода была крайне неудобной для женщин. На картинках, конечно, платья смотрелись великолепно, но то были бальные платья, а не вот этот вот наряд служанки затрапезного вида, крайне неудобный и даже какой-то… противный. Да еще и не новый!
Помнится, в студенчестве как-то забрели они с подружкой в секонд-хенд, побродили там туда-сюда между рядов, и уже тогда Алина поняла, что лучше будет носить то, что по деньгам, но новое, чем с чужого плеча. К сожалению, здесь ей выбирать не приходилось, оставалось надеяться, что Люциус сумеет предоставить хоть какую-нибудь одежду, которая будет новой и более удобной. Алина даже втайне надеялась, что белье для дам высшего света более нежной ткани, чем то, что сейчас было на ней. Но как спросить его о таком? Нет, у нее язык не повернется. Оставалось надеяться, что чудовище сам догадается о дамских проблемах.
Пока Алина размышляла о трудностях своей нынешней жизни, хозяин вапмирского замка привел ее в свой кабинет, бывший самым роскошным помещением в доме, которые она видела.
– Садитесь! – коротко бросил Люциус, махнув рукой в сторону стола, у которого стояло два кресла – одно хозяйское и второе для посетителей.
Женщина скромно уселась на краешек и замерла истуканом, ожидая дальнейших распоряжений.
– Ну что вы замерли? – грубо и с нетерпением рыкнул он. – Берите перо и пишите свои требования, а я уж решу, что и как смогу вам предоставить. У меня мало времени на всю эту возню.
Вздохнув, Алина тихонько качнула головой. Да уж, ей на миг показалось, что этот человек может быть нормальным, но он тут же испортил все впечатление.
Взяв в руку самое настоящее перо, она обмакнула его в стоявшую рядом чернильницу и тут же посадила кляксу на белый лист бумаги, с досадой закусив губу.
– Экая вы неуклюжая! – иронично заметил приблизившийся Гердфорт. – Этак вы мне здесь весь стол уделаете. Неужели никогда раньше не приходилось держать перо в руках? Вы писать вообще умеете?
– Умею! – хрипловато рявкнула в ответ Алина, после чего решительно вывела цифру 1 и обвела ее кружочком.
– Занятно, – вновь раздалось над ее головой. – Пишите-пишите, очень интересно посмотреть.
Покраснев, словно была первоклашкой, которая не умела писать, Алина засопела и принялась со скрипом выводить на бумаге слова, разумеется, на русском языке.