— Пожалуйста, не вези меня в город.
Арпад даже не сразу понял, что эта фраза обращена к нему. За несколько дней Чудо не проронила ни слова, на обращенную к ней речь почти не реагировала. Лишь когда кто-то пытался забрать у неё собачий череп, чтобы изучить, она подняла крик и попыталась укусить своих обидчиков.
— В городе цель нашего путешествия, — сказал Арпад. — Извини, Чудо, но мы пойдём именно туда.
— Но не в этом же городе цель? — возразила девчонка. — Ты, кажется, собирался доставить меня в Грэйсэнд. Вот и поехали туда, прямым ходом. А здесь… Если мы заедем в Вормрут, в Грэйсэнд ты меня уже не довезёшь.
— Почему это?
Девчонка умолкла и опустила голову, будто погрузившись в размышления. Арпад уже отчаялся получить ответ, как она вдруг сказала:
— Тот парень, который с тобой торговался. Он миньон кровососов. Причем к Игараси отношения не имеет.
А вот это уже интересно. Как она могла это понять? Чует кошка, чьё мясо съела… Но неужели они знакомы?
— С чего ты взяла?
Девчонка пожала плечами, насколько позволяли её связанные руки.
— Некому больше так сильно интересоваться. Из ваших разговоров я поняла, что меня, скорее всего, отдадут Игараси в качестве возмещения за того, кого я убила. Значит, им нет смысла меня выкупать — они и так своё получат.
— Так твоя совесть нечиста перед кем-то ещё? — подозрительно спросил Арпад.
— Не знаю, что ты подразумеваешь под совестью, — сказала она неожиданно злобно. — И как это применимо к моей ситуации. Но эта семья не потребует меня в качестве возмещения. Они хотят меня мёртвой и молчаливой.
— Почему? — не отставал Арпад. А когда девчонка снова опустила голову, не выдержал: — Давай, рассказывай! Чтобы я поменял свой план, ты должна меня убедить.
Обоз ускорился: наверное, близость отдыха и тепла взбодрила даже лошадей.
— Давай отделимся от торгашей, и я тебе всё расскажу. Развяжи мне ноги. Пожалуйста.
Арпад недовольно скривился: по всему казалось, что она собиралась его обмануть и сбежать. Он выставил бы себя полным идиотом перед командой и гильдией, если бы это произошло.
— Тебя никто не тронет, — сухо сказал он. — А если попытаются — у них я и спрошу, чем ты перед ними провинилась.
Девчонка умолкла, и Арпад уверился в своей догадке. Город приближался, двигаться становилось всё легче — они пересекли развилку и оказались на широкой дороге. Теперь лошадей пустили рысью, и Арпад запрыгнул в повозку, чтобы не отстать. Снаружи уже доносились голоса местных торговцев, которые встречали приезжих с противоречивыми настроями: кто радостно, а кто раздражённо из-за дополнительной конкуренции.
— Лучше грохни меня сам, — сказала Чудо, и теперь её голос дрожал. Она заметно побледнела — это было видно даже сквозь въевшуюся в кожу грязь, которую в походных условиях отмыть не удалось. — Скажешь, что я пыталась сбежать. Могу дать повод. Развяжи мне ноги.
— Так, только без истерик. Я же сказал — кровососы раньше официального подведения счетов тебя не получат. Но даже для этого им нужно будет предъявить претензию счетоводу. Им есть что предъявить?
— Да похрен, — сказала она очень тихо, но в глубине её глаз начинала разгораться безумная, неконтролируемая ярость. Именно в этот момент Арпад вдруг понял, что она не такое уж дитя. Хрупкая комплекция, особенно на фоне огромных доспехов, в которых он увидел её впервые; плюс, он ни разу не видел её в полный рост — всё это заставляло его воспринимать её как девчонку. Но ребенок не смог бы сделать то, что сделала она. — Мне тоже есть что предъявить, вот только что и кому я докажу?
— И что же ты можешь предъявить? — спросил Арпад с насмешливым снисхождением, но уже через секунду пожалел о своей несерьёзности — настолько острой была горечь и злость в глазах Чуда.
— Они… Мерзкие твари… — Она начала задыхаться от злости и вся подобралась, будто готовясь к броску. А потом вдруг зарычала в лицо Арпаду, едва ли не срываясь на крик. — Они убили мою семью!
Арпад нахмурился. Если причина исчезновения племени Цеплин была в гемофилах…
— Мою мать! Мою маленькую сестру!
…это кое-что объясняло.
Она с силой рванулась вперёд, пытаясь ударить лбом Арпада по лицу, но лишь неловко повалилась на груду собственных вещей — доспехи и шлем со шкурой яка. Арпад рефлекторно подхватил её, но тут же об этом пожалел. Связанные конечности и недавняя передозировка транквилизатором это одно, а носить стасорокафунтовые доспехи может не каждый.
— Перестань, — зашипел он. — Успокойся!
Кто-то снаружи закричал — возню заметили. В обозе вряд ли оставался хоть кто-то, кто не знал, кого везут в этой повозке.
— Мой маленький брат! Отец! — продолжала Чудо, всё ещё крича во все горло, но уже со слезами на глазах. — Дед Агат, кузены Пада и Тодорон… Голды, Вентус, Марины! Все до одного наёмники и друзья племени! МОЯ СЕМЬЯ! Все мертвы, всех убили долбанные кро…
Арпад повалил её на дно повозки и с силой зажал рот. Он ещё не знал, не успел сообразить, что в его миссии изменит эта новость, но в одном он был уверен на все сто: распространять эту информацию в массы небезопасно.
— Заткнись, — рявкнул он. — Ты усложняешь мне выполнение обещания о доставке в Грэйсэнд. — Он сделал небольшую паузу, во время которой Чудо продолжала брыкаться и пыталась его укусить. Но потом до неё, видимо, дошёл смысл его слов, и она начала затихать. — Успокоилась?
Она медленно кивнула, и, едва Арпад её отпустил, отползла на своё прежнее место и поджала колени. Время от времени она шмыгала носом — всё ещё не могла справиться со слезами.
— Чёртовы кровососы убили всю мою семью, — сказала она хрипло, почти шепотом. — А вы арестовываете меня и собираетесь отдать им, чтобы от племени не осталось вообще никого.
Арпада задело это обвинение. Не факт, что оно было справедливым, он всё ещё не был уверен, что она рассказала правду о своей семье. Вполне может оказаться, что это она сама их всех и порешила, одного за другим, прикинувшись невинным мамонтенком. Но всё же, если в её словах была хоть доля правды… эта мысль шокировала слишком сильно, чтобы Арпад мог понять, каковы же могут быть последствия.
— Что-то я сомневаюсь, что ты подавала жалобу в протекторат, — холодно сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы слова не бежали впереди мыслей. — И до этого момента не было вообще никаких оснований подозревать гемофилов в нарушении закона. — Он, конечно, покривил душой, но к делу это отношения пока что не имело. — Сейчас, дорогуша, ситуация выглядит так: ты грохнула кровососа на глазах у его миньона. Миньон пропал, но успел дать свидетельство против тебя. Ты предстанешь перед счетоводом. Ты скажешь своё слово и приведёшь свои свидетельства. И счетовод решит, что с тобой будет дальше. С тобой и с теми, кто тебе задолжал. Потому что таковы законы. Поэтому будь паинькой и не усложняй мне работу. Тебе ясно?
Она дрожала, слёзы катились по её щекам и Арпад почувствовал странную неловкость, как будто он всё-таки сказал что-то неправильное.
— Где был ваш закон, когда убивали мою семью? — спросила Чудо, глядя ему прямо в глаза.
Арпад прищурился и несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Если то, что ты говоришь — правда, ситуация дерьмовее некуда, — сказал он уже тише. — Я не буду давать тебе ложных надежд и обещаний, которые не смогу выполнить, но ты можешь быть уверена вот в чем. На тебя подали жалобу в Грэйсэнде — значит, я доставлю тебя туда. И я это сделаю, мне никто не помешает. Наш счетовод — честная, внимательная и объективная женщина. Ты можешь рассчитывать на справедливый суд.
Чудо откинулась на спину и устало прикрыла глаза.
— Что ж, возможно, ты прав, — сказала она едва слышно. — Возможно, такова цена отмщения — в конце сгореть самой. Но знаешь, я считаю, что всё сделала правильно. Если я сократила численность бездушных монстров в мире — всё было не напрасно.
— Ты убила Тои Игараси, — осторожно сказал Арпад. — Законопослушного члена общества. Гемофила, который много лет питался только одним миньоном и исправно платил налоги…