Показалось, человек посуровел ещё больше, но дверь открыл:
— Проходите.
Столь нерадушная встреча не располагала к долгому засиживанию в гостях. Извозчик даже карету заводить во двор не стал, только у слуги попросил лошадкам торбы наполнить, и воды из колодца натаскать. А Леонар снял шляпу и морально приготовился к встрече с хозяйкой дома. К ней он ещё в лесу начал готовиться: переоделся, причесался, побрился и надушился. Всё для представления себя в лучшем виде.
При ближайшем рассмотрении могло показаться, будто стены поместья слепили из влажного песка, а крышу из камышовой травы. Иллюзия не желала развеиваться, а звенящий ключами провожатый не собирался рассказывать о столь интересном феномене.
Широкая дверь с затейливым орнаментом пустила в необычайно маленький зал – обставленный, впрочем, со вкусом. Из зала – по коридору в небольшую гостевую. Лорд никак не мог избавиться от чуждости «Ласточкиного гнезда». Чужим казалось решительно всё: мебель неизвестных марок, клейма давно закрытых фабрик, прекрасный хрусталь за стёклами буфетов, необычайно мягкие ковры, полотна неопознанных им художников и запах соли и воды. А ещё каких-то лекарств. Последнее не удивило, ведь графиня обгорела ещё будучи ребенком, должно быть, ей нужна постоянная помощь лекаря.
В гостевой Леонар сел на диван, но тут же охнул и пересел правее. Неужели пружина старого дивана соскочила с основы, или оставленная рукодельницей игла уколола? Он не угадал, на подушках лежало большое рябое перо. Удивленный необычной находкой, лорд поднял перо и, не сумев определить птицу, поискал у пера вместилище для чернил. Не найдя, отложил на стол и забыл о нём.
Служанка поднесла чай, заморский кофе и сладкое к ним.
Ожидавший вина и закусок, Леонар на мгновение растерялся, забыв, к кому пожаловал на прием. Мужчинам вино для хорошего настроения нужно, а женщинам – горячие напитки да сладкое к ним.
Чай был душистым, с незнакомым привкусом, а пирожные вкусными, хоть и приторными. Лорд даже улыбнулся: все женщины, кого он знал, любили баловать себя подобными вкусностями и принимать их в дар. А он в доме молодой девицы, вкусами от прочих не отличающейся. Даже судьба была к ней жестока.
Поместье удивляло тишиной. По коридорам не ходили слуги, не ругались во дворе дворовые, не рубили топором дрова. Только ветер за окном играл симфонию золотой осени, да суровый ключник перебирал связку, словно храмовник чётки.
— У вас немного слуг? — поинтересовался Леонар, обращаясь к суровому человеку, продолжавшему сверлить его взглядом.
— Сколько нужно, — короткий, не располагающий к продолжению темы ответ.
Леонар поспешил допить чай и перешёл к главному:
— Когда я смогу встретиться с леди Химемией, или с её опекуном?
— Я опекун.
— О, Боги, — не удержался Леонар, — и вы не в восторге от идеи брака?
— Именно.
Единственный сын виконта вдруг понял, кого видит перед собой: выправка, короткие фразы, взгляд – перед ним стоял человек военный, закалённый на полях брани, и просто не умеющий по-иному излагать свои мысли, кроме как чётко и прямо. Неудивительно, что после смерти графа и болезни его дочери компания потеряла лишь треть активов, сохранив самые ценные из них, и поныне получая приличную прибыль, сдавая корабли в аренду. Возможно, именно благодаря этому человеку компания Хичтон не была распродана по частям, а сохранила целостность до сего времени.
— Почему?
— Вы не кажетесь мне достойным человеком, милорд.
«Как он прав,» — отвести взгляд Леонар и не думал, но и спорить не желал.
— Позвольте судить леди. Если буду я ей не люб, то покину ваш дом незамедлительно.
— Очень на это надеюсь, — бросил бывший военный и покинул гостевую, оставляя лорда изучать мозаику волн на потолке и набираться храбрости.
Графиня наблюдала приезд гостя из окна. Она впервые видела настолько красивого юношу. В голове у девушки всё перевернулось, и она не сразу взяла себя в руки. Высокий, выше адмирала Крочека, с яркими глазами и светлыми волосами, он напомнил ей прекрасного золотого фазана, вышагивающего по вызолоченной солнцем траве.
За окном уже никого не было, но Химемия продолжала бросать взгляды во двор, надеясь вновь увидеть фигуру молодого человека, так поразившего её воображение.
— Миледи, прошу. Нет, молю: подумайте ещё раз!.. — бывший адмирал покачал головой. Хотя в комнате кроме его голоса другой не звучал, он будто получил ответ: — Нет, нет, вы правы, но… Ах, какую глупость вы совершаете… Я вовсе не считаю вас глупой, но ваше решение… да, я понимаю ваше мнение… нет, миледи, позвольте не согласиться… В таком случае, Химемия, я надеюсь он удерёт с воплями!