— Брат, — Край сглотнул и перевёл взгляд на племянника, — и ты мальчик, вы не должны подвергать семью такому позору.
Химемия не шелохнулась, Леонар нахмурился, родственники насторожились, будто волки, завидевшие падаль, и лишь виконт великодушно улыбнулся.
— Позор? Брат, где его ты углядел? Или раны девочки уменьшают её знатность и достоинство?
— Нет, брат. Я просто не могу поверить, что сей брак сочтут счастливым, — за неимением нужных слов, Край попытался перевести тему, — вот вы, дочь моя, желали бы красивого жениха? А вы, сын, красивую невесту?
— Да, — ответили его дети, растерянно и боязливо. Графиня напоминала им старую гравюру «Смерть». И ссориться с ней совершенно не хотелось.
— И к чему здесь красота? — неожиданно заявил Леонар: — Вас выдадут не за красивых, а за достойных. А те, кого вы любите сейчас, останутся на краю дороги вашей жизни. А красота супругов определится привилегиями, данными королём…
Продолжить тему ему не дал отец. Он не знал, к чему мог привести монолог сына, но пожелал вмешаться:
— А потому деву, за которой стоит столь много привилегий, считать убогой никак нельзя.
По кругу пошла бумага с описью привилегий. Копия, но уже заверенная нотариусом и имеющая туже убедительную силу, что и оригинал.
Сын виконта поморщился: он лишь хотел укорить семью за так хранимую ими честь, поддерживаемую жертвами детей во имя её увеличения, но лишь оказал услугу отцу. Оставалось бросать печальный взгляд на подносящих блюда служанок. Среди них была и Онёр.
Последним бумагу договора смог оценить кузен виконта, священник Властенас. Мужчина долго бегал взглядом по всем пунктам, покивал головой, признал женитьбу удачной, от того для семьи безусловно счастливой.
После обеда все желающие собрались в просторном зале для отдыха, отделанном в светлых тонах. Повсюду стояли мягкие диваны и кресла, шкафы в комнате наполнялись развлекательной литературой, а бар легкими винами. Нашлась там и прунелле9, и тутовый джин. Весьма неблагородные, но любимые многими напитки.
Гости поместья расселись кто за карточный стол, кто ближе к шкафам и любовным романам: большинство выбирали место исходя из удаленности от страшной графини в черном.
Как и обещала Амброзия, она усладила слух своей игрой на стеклянной гармонике, и, как и ожидал Леонар – её игра была ни чуть не лучше слышанных им ранее. Ему, как будущему жениху, не престало бегать от невесты, и он сидел рядом с ней, от того Леонар был единственным, увидевшим жадный блеск черных глаз графини.
— Хотите сыграть? — поинтересовался юный лорд едва слышно.
В ответ тяжелый вздох – хочет – и демонстрация рук в перчатках.
— Ах да, для игры вам нужны голые пальцы, — злорадно заметил Леонар и присоединился к играющим в вист10.
Графиня хмурилась, продолжая бросать алчные взгляды на гармонику.
Весь день прошел в обсуждениях предстоящего венчания, резкого обогащения главной ветви семьи, в карточных играх, распитии напитков в честь здоровья молодых и обещаниях непременно дорогих даров на обряд.
Одна виконтесса молчала весь день и вечер. Не обращалась она ни к мужу, ни к гостям. Была тиха, как мышка, и ждала, когда сможет обратиться к святому отцу без лишних глаз-ушей. Такой момент настал, когда уставшие гости начали расходиться по комнатам и в гостевой дом.
Левизия Фаилхаит сжала губы и догнала Властенаса почти у самых дверей покоев.
— Прошу, подождите, — взмолилась она. — Мне надо с вами серьезно поговорить.
— Чем могу помочь вам, миледи?
— Ох, прошу, вы можете звать меня Левизией. Мы же одна семья. Но не об этом я сейчас. Должна спросить. А может, вы ошиблись? А что, если присутствие графини для нас губительно?
— Есть подозрения? — подобрался священнослужитель.
— О, да. Но все они, увы, неочевидны. Поймите правильно, я – мать. Моему сердцу больно, когда муж неволит сына. Но не о том я, а о его невесте. Мой Леонар, похоже, одурманен.
— Вы подозреваете приворот?
— У меня нет доказательств. Но с приездом графини вдруг стало неспокойно. Вы не подумайте, не мне одной. Слуги вдруг стали замечать в ночи какой-то вой, они клялись, что видели большую птицу. Могу понять, когда о призраке говорят: с такой в ночи столкнуться – легко попутать. Но поведение сына изменилось. А приворачивать и привораживать могут лишь колдуньи.
— Обвинения в колдовстве серьезны.
— Потому и прошу помощи. Ах, может, всё это лишь игра воображения, но может, и реальность.