Графиня пискнула и начала их подбирать. А сын виконта призадумался: может стоит промолчать?
— Мне передать вам следует, что завтра мы отправляемся на зверя. Охоту организовывает моя семья и если вы хотите, то можете остаться дома. Вас все поймут.
Химемия едва опять не упустила яблоки гулять. Предчувствие беды, с того дня, как нагрянули из тайной службы короля, не делось никуда. Всё росло и крепло. Словно вино набирало силы, дабы удивить. Графиня присела в кресле и повела рукой: с чего решили вы, мой лорд, что откажусь я?
— Я видел, вы неплохо ладите с животными. И мне казалось, вам будет жаль по ним стрелять. Хотя, о чем я. Ведь женщины не для охоты – вы будете стоять в сторонке и ждать, пока к вам не придут хвастаться трофеем.
Графиня Сеа Хичтон фыркнула и сложила руки на груди. Всем видом уверяя: она не робкого десятка. Лорд чуть скривился. Он представил улыбку на обожженных огнем губах и его передернуло.
— Хорошо. Вы, полагаю, умеете держаться в седле?
Кивок в ответ.
— Тогда нам следует сходить и выбрать вам лошадку попокорней.
Яблоки улетели в шкаф, шубка оросила волною брызг, и вот – графиня полна энтузиазма, заискивающе смотрит то на дверь, то на жениха. Не отказывать же, когда сам предложил. И Леонар встал, стряхнул с колена пару капель, лениво облачился в сыромятную рубаху, набросил сверху дубленую куртку. И всё под неустанным взглядом ничуть не смутившейся девицы. Смутилась не она, а он. Припомнил, как закрыл в шкафу, когда со всею страстью любил Онёр.
Не выдержав заминки, Химемия уцепилась за край мужской куртки и потянула, торопясь скорее посмотреть на лошадей.
Та пара белых, которые привезли её карету, встретили гостей конюшни ржанием. Кобылка закивала головой и ткнулась в ладошку хозяйки, где был кусочек сахара. Конь, такой же белой масти, в нетерпении забил копытом, выпрашивая угощенье. Ему досталась сахарная морковь.
Конь виконта – немолодой уже мерин – меланхолично жевал в крайнем стойле бурак, и на гостей смотреть он смысла не видел.
«Вот уж скотина, отец по себе выбирал», — подумал Леонар и подошел к соседнему от коня отца стойлу с крепконогим жеребцом вороной масти.
— Нравится? — обратился мужчина к девушке, продолжающей подкармливать свою пару коников. Химемия обернулась и прошлась оценивающим взглядом по горячему жеребцу, нетерпеливому, как и его хозяин, и столь же благородному. Придирчиво прищурилась и неуверенно развела руками.
— Чем же он вам не по нраву? — удивился лорд Фаилхаит. Раида он покупал у надежных заводчиков, и конь стал отличным вложением средств, уже не раз доказывающий свою стать, красоту и был причиной зависти соседей. Кобыл к нему записалось на год вперед – вот какой чудесный жеребец. — Вы не разбираетесь в конях?
Графиня пожала плечами и ещё раз посмотрев на жеребца, вдруг указала на своего коня. Белый, хорошо сбитый, но лишенный изящности и лёгкости, так важной в знатном обществе.
Леонар лишь снисходительно улыбнулся и позвал конюха. На конюшне служили двое. Один мужчина, старше молодого лорда, и мальчик сирота. Подошли к хозяину они оба: один из каптёрки вышел, второй из крайнего стойла.
— Чем вам помочь, милорд? — отозвался старший.
— На завтрашней охоте я буду вот на том красавце, — кивок на Райда, — к рассвету чтобы был готов.
— Будет сделано милорд. А ваша… леди?
Химемия похлопала по шее своей кобылки и скормила ей ещё одну морковку. Лошадка удовлетворенно зафырчала, игриво выдувая воздух на маску хозяйки, шутливо вытянула бархатные губы в поисках завязок. За это получила травинкой по храпу.
Мужчины хмыкнули, оценив разницу между лошадкой и конем, женщиной и мужиком, и занялись каждый своим делом. Конюх – лошадьми, лорд – повёл из конюшни графиню, которая продолжала бросать назад на Раида неодобрительные взгляды.
Из конюшни первой выбежала Химемия. Она завертелась на месте, широко расставив руки, и упала в снег, рисуя собой снежного ангела. Встала и с гордым видом указала на получившийся кошмар рукой. Лорд тут же заметил, что одеты её руки в вязаное безобразие. В отличие от нормальных девушек из знатных семей, графиня в холод надела селянские вязанные исподочки11 в причудливый узор с птичками. А сверху не менее неблагородные шубницы.
Увидев впервые сей элемент одежды, Леонар ожидал от невесты, что она наденет на ноги пимы из сваленной овечьей шерсти. Однако графиня отдала предпочтение кожаной обувке на низком каблучке.