– Последний раз третьего января! Точно, третьего. Солнце уже село.
Порой посреди разговора в голову приходит мысль, никак с ним не связанная, – так и я внезапно вспомнил плакат, стоявший вдоль дороги рядом с методистской часовней: «Омытый Кровию Агнца»[6]. Воистину письмена на стене. «Кровь Марти на твоих руках» – кажется, так было в анонимном письме? Туман рассеялся, и я увидел, что убийца, как я недавно, с разбегу въезжает в ручей. Только, в отличие от меня, он сделал это намеренно – не терпелось смыть с капота кровь Марти.
Во рту пересохло. Стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, я спросил:
– Не припомните, который был час, когда тот тип въехал в лужу?
Фермер мешкал с ответом, все висело на волоске – люблю я затертые штампы! – затем ответил:
– Семи точно не было. Да, примерно без четверти семь.
Должно быть, на моем лице отразилась целая гамма чувств, во всяком случае, малый посмотрел на меня удивленно.
– Так вот о чем мне рассказывал приятель! – поспешно воскликнул я. – Он уверял, что угодил в лужу в холмах Котсуолдс.
Пока я болтал вздор, мозг лихорадочно работал. Мне потребовалось около получаса, чтобы сюда добраться. Если Икс мчался на гоночном автомобиле и не сверялся с картой, он вполне мог оказаться здесь без четверти семь, учитывая, что наехал на Марти в шесть двадцать. Семнадцать миль за двадцать пять минут, или сорок миль в час, для гоночной машины не предел. Следующий вопрос самый важный:
– Быстрый спортивный автомобиль с низкой посадкой? Вы заметили марку? Или номер?
– Ехал он быстро, а в марках я не силен. Да и фары слепили. Нет, букв не помню. Может быть, CAD.
– Так я и знал! Это его машина.
(Эти буквы в номерах недавно стали использовать в Глостершире. Круг сужался.)
С такими фарами только безумец въедет в ручей на полном ходу. Я угодил в него, потому что глядел по сторонам, но никто в здравом уме не станет вертеть головой на темной дороге. Почему я раньше не подумал о пятнах крови? Останови его полиция, убийце было бы сложнее объяснить кровь, чем помятое крыло. Конечно, он мог стереть ее тряпкой, но окровавленный кусок ткани тоже улика. Проще всего въехать в водоем, предоставив остальное воде. Останется только выйти из машины и проверить.
Тем временем мой собеседник, хитро прищурившись, хмыкнул:
– А она-то хороша, сэр?
Я не сразу осознал, что он говорит не о машине Икса, а о пассажирке. Мне и в голову не приходило, что в машине была женщина!
– Я не знал, что мой приятель взял… э-э… пассажирку, – попытался я исправить положение.
Итак, в автомобиле были двое, и мерзавец красовался перед подружкой. Впрочем, мои попытки разузнать что-нибудь о внешности мужчины оказались не слишком успешны.
– Здоровяк, одет прилично, вежливый. Когда они въехали в ручей, дамочка перепугалась, все твердила: «Джордж, давай поскорее уедем! Не хочу проторчать тут всю ночь!» Да только он никуда не спешил. Стоял, прислонившись к крылу, как вы сейчас, и запросто со мной болтал.
– Прислонившись к крылу с левой стороны? – переспросил я, не веря своим ушам.
– Именно так.
При ударе автомобиль Икса должен был повредить именно левое крыло, а значит, при разговоре ему пришлось его загораживать!.. Однако сколько я ни бился, больше ни про автомобиль, ни про его водителя я ничего не узнал. Я выдохся и обреченно добавил с мерзкой ухмылкой:
– Надо будет расспросить Джорджа об этой дамочке. Наверняка та еще штучка. А ведь он женат. Интересно, где он ее подцепил…
Я попал в точку.
– Вроде я знаю ее имя, только запамятовал. – Фермер поскреб голову. – Видел в кино, на прошлой неделе, в Челтнеме. В исподнем, да и то одно название.
– Вы видели ее на экране в нижнем белье?
– На экране, в белье. Помню, мамаша сильно возмущалась. Как же ее зовут? Эй, мать!
Из коттеджа вышла женщина.
– Помнишь кинокартину, которую мы смотрели на прошлой неделе? Ту, что показывали первой.
– Помню, как же. «Коленки горничной».
– Точно! «Коленки горничной». А дамочка и была той горничной, Полли.
– Покажут же такое! – возмутилась женщина. – Наша Джерти тоже в прислугах, но у нее кружева не торчат из-под юбки. Да у Джерти и времени-то нет, чтоб форсить, а если я замечу, что она вертит задом, как эта негодница Полли, уж я ее хорошенько проучу!