Тем временем инспектор Блаунт говорил:
— У вас была встреча с мистером Карфаксом в субботу днем?
Лицо старой женщины потемнело. Найджел инстинктивно поднял взгляд, ожидая увидеть тучи, набежавшие на солнце, но на всех окнах шторы были опущены.
— Да, — сказала она, — но эта встреча не представляет для вас интереса.
— Ну, это мне судить, — непримиримо возразил инспектор. — Вы отказываетесь передать мне сущность вашего разговора?
— Безусловно.
— Вы отрицаете, что просили мистера Карфакса положить конец связи между вашим сыном и его женой, что обвиняли его в потакании этой связи и что когда он заявил, что даст жене развод, если она попросит, — вы оскорбили его в… некотором непозволительном тоне?
По мере изложения лицо миссис Рэттери багровело, на нем появилась кое-какая мимика. Найджел подумал, что она разразится слезами, но она воскликнула тоном оскорбленного достоинства:
— Этот человек не больше не меньше как сводник, и я так ему и заявила. И так достаточно было скандала, но намеренно потакать этой позорной связи…
— Почему вы не поговорили об этом со своим сыном, если вас так сильно волновал этот вопрос?
— Я разговаривала с ним. Но он слишком упрям — боюсь, эту черту характера он унаследовал от моей линии семьи, — сказала она с непостижимым самодовольством.
— У вас не появилось впечатления, что мистер Карфакс скрывает враждебное отношение к вашему сыну из-за этого дела?
— Почему не… — Миссис Рэттери резко оборвала себя. В глазах у нее снова появилось хитрое выражение. — Во всяком случае, я ничего не заметила. Но естественно, я была очень взволнована. Это действительно выглядит очень странно — та позиция, которую он занял.
«Ах ты, старая ядовитая змея!» — подумал Найджел.
— Как я понимаю, расставшись с вами, мистер Карфакс сразу же покинул дом. — Так же, как и во время разговора с Карфаксом, Блаунт подчеркнул слова «сразу же».
«Почти наводящий вопрос», — с отвращением подумал Найджел. Миссис Рэттери сказала:
— Да, наверное… Нет, сейчас, когда я об этом подумала… Знаете, он вышел не сразу. Я случайно оказалась вот у этого окна и через минуту или две увидела, как он уходил по дорожке.
— Ваш сын конечно же рассказал вам о дневнике Феликса Лейна?
Блаунт использовал старый трюк, когда очень важный вопрос задается в тот момент, когда внимание допрашиваемого сосредоточено на другом. Его прием не возымел явного эффекта, только на надменном лице миссис Рэттери появилось явное недоумение, когда она услышала вопрос.
— Дневник мистера Лейна? Боюсь, я не совсем вас понимаю.
— Но наверняка ваш сын рассказал вам, что мистер Лейн планировал покушение на его жизнь?
— Не кричите на меня, пожалуйста, я не привыкла, инспектор, чтобы на меня кричали. А что до этой фантастической истории…
— Но это правда, мэм.
— В таком случае, почему бы вам не закончить этот допрос, который я нахожу исключительно бестактным, и не арестовать мистера Лейна?
— Всему свое время, мэм, — с такой же холодностью сказал Блаунт. — Вы не замечали враждебности в отношениях между вашим сыном и мистером Лейном? Были ли вы удивлены тем положением, которое мистер Лейн занял в вашем семействе?
— Я слишком хорошо знала, что он появился здесь из-за этого несносного создания, из-за Лены. Этот вопрос я не намерена обсуждать.
«Значит, ты считала, что раздоры между Джорджем и Феликсом происходили из-за Лены», — перевел для себя Найджел. Вслух он сказал:
— А что именно сказала Вайолет, когда на прошлой неделе она ссорилась с мужем?
— Право, мистер Стрэнджвейс! Неужели каждую семейную размолвку нужно разглядывать под микроскопом? Я считаю это в высшей степени недостойным и излишним.
— Вы называете это обычной размолвкой? Если вы считали ее такой обычной, почему же на следующее утро вы сказали Филу: «Твоей матери может понадобиться наша помощь. Видишь ли, полиция может выяснить, как она ссорилась с папой на прошлой неделе и что она говорила, и это может заставить их подумать…»? Что они могли бы подумать?
— Об этом лучше спросите мою невестку. — Старая леди не хотела принимать на себя дальнейшее.
Задав ей еще несколько вопросов, Блаунт поднялся, собираясь уходить. Найджел машинально подошел к фотографии на круглом столике и, проведя пальцем по рамке, сказал:
— Очевидно, это ваш муж, миссис Рэттери? Он погиб в Южной Африке, не так ли? В каком сражении?
Последствия этого безобидного замечания были ошеломляющими. Миссис Рэттери мгновенно вскочила и поспешила к столику, своими мелко шаркающими короткими ногами напоминая какое-то жуткое насекомое вроде сороконожки. Она протиснулась между столиком и Найджелом, обдав его мерзким запахом камфары.
— Уберите руки, молодой человек! И чтобы вы больше не шарили по моему дому! — Тяжело дыша и стиснув кулаки, она выслушала извинения Найджела, после чего обернулась к Блаунту: — Звонок рядом с вами, инспектор. Будьте любезны позвонить, и горничная проводит вас.
— Благодарю, мэм, думаю, мэм, мы и сами найдем дорогу.
Найджел последовал за ним вниз по лестнице, затем в сад. Блаунт тяжело отдувался и промокал вспотевший лоб платком.
— Уф-ф! Что за мерзкая старуха! Не хотелось бы говорить, но она внушает настоящее отвращение!
— Не обращайте внимания. Вы вели себя в высшей степени отважно. Прямо как Дэниэль. И что теперь?
— Мы никуда не продвинулись, совсем не продвинулись. Она хочет, чтобы мы считали это несчастным случаем. Затем она согласилась — и слишком очевидно — с моим предположением, что это мог сделать Карфакс. Она поймалась на крючок насчет того, что Карфакс сразу же вышел из дома — нам нужно выяснить, кто из них говорит неправду, но вряд ли нам будет дано достаточно невинное объяснение. С другой стороны, она не дала себя втянуть в разговор о Феликсе Кернсе и Вайолет Рэттери. Она действительно ничего не знает о дневнике Кернса — во всяком случае, так мне кажется; и это наносит удар по вашей теории. Она стоит горой за престиж семьи, но это мы знали и раньше. Ее инсинуации по отношению к Карфаксу вполне могут быть вызваны ее неприязнью к нему. Нет! Если она и убила Джорджа, она ничего сейчас нам не скажет. Мы вернулись туда, с чего начали. И это из-за Феликса Кернса, нравится вам это или нет.
— Тем не менее существует один факт, к которому мы должны приглядеться повнимательнее.
— Вы говорите о ссоре между Джорджем и его женой?
— Нет. У меня предчувствие, что здесь вы ничего не найдете. Вайолет могла в истерике нагородить бог знает что, но женщина, которая целых пятнадцать лет находилась у мужа под башмаком, не способна вот так вдруг восстать и убить его. Это просто не в ее характере. Нет, я имею в виду то, что Ватсон назвал бы «Эпизод со старой леди и с фотографией».
Найджел покинул Блаунта, который собирался допросить Вайолет, и вернулся в гостиницу. Он застал Джорджию и Феликса Кернса в саду за чаем.
— Где Фил? — сразу спросил Феликс.
— В доме. Думаю, мать приведет его попозже. Там произошел странный случай.
И Найджел рассказал о том, как Фил лазил на крышу, и о его попытке уничтожить улику. В продолжение его рассказа Феликс все больше нервничал и наконец не выдержал.
— Черт побери! — вскричал он. — Неужели вы не могли помешать Филу залезть на крышу! Это же просто сойти с ума — чтобы такого мальчугана так мучили! Я имею в виду не вас, но этот Блаунт, он и понятия не имеет, какую травму это может нанести такому впечатлительному мальчику.