Блейд усмехнулся.
— И никаких крылатых разведчиков?
— Никаких. Сомневаюсь, что хоть один остался в живых. Они -смертники, и у хиттов их было немного.
Странник снова осмотрел склон; он тянулся на полторы мили до самого гребня, за которым находились враги, беспечные, не ожидающие нападения. Уж слишком все легко, слишком просто, чтобы оказаться правдой…
— Ни отставших, — пробормотал он, — ни обоза, ни дезертиров, ни тылового охранения… Не понимаю!
Молодой кавалерийский офицер немного осмелел.
— Таковы эти северные варвары, мой повелитель: они умирают с легкостью и не страшатся ничего. Хитт считает честью погибнуть за своего вождя и свой род и даже готов бороться за такую привилегию. Они — странные люди, господин.
— Да, — согласился Блейд, — странные. Чтобы сражаться с ними, лучше набрать армию тоже из хиттов… Но вот приближается второй отряд — пошли человека к ним, пусть передаст, чтобы занимали позицию на правом фланге. Ты продвинься влево, а я встану в центре.
Через несколько минут галопом подскакал Марко на взмыленной лошади; ее бока ходили ходуном.
— Капитан Тэн совсем рядом. Он сейчас подойдет, но просит дать его людям отдышаться — они бежали большую часть пути.
Блейд поглядел на солнце.
— Десять минут на привал, не больше. Передай это Тэну, а потом проследи, чтобы сложили сигнальные костры. Пусть будут готовы зажечь их… да, проверь, заготовлен ли порошок, который окрашивает дым.
Сейчас, почти перед самой битвой, странник обнаружил, что его охватило нетерпение. Он поглубже надвинул шлем и стал расхаживать взад-вперед по опушке, задевая траву кончиком меча. Подошли офицеры; но, заметив, в каком настроении их полководец, они в нерешительности остановились, перешептываясь между собой. Некоторые сели на землю, поджав ноги; другие вытягивали шеи, оглядывая склон.
Наконец прибыл Тэн. Он сильно запыхался, соломенные волосы выбились из-под бронзового шлема. Улыбнувшись Блейду, он выбросил руку вверх в воинском салюте.
— Я чуть не загнал пехоту насмерть, но мы прибыли! Дай людям перевести дух, и они будут хорошо сражаться. — Тэн кивнул головой в сторону гребня, откуда долетал приглушенный расстоянием шум битвы. — Бьюсь об заклад, Огьер будет рад нас увидеть! Он, наверно, уже трижды проклял всех богов, и я его не обвиняю — с хиттами можно сражаться весь день и не захватить ни клочка земли.
Блейд собрал вокруг себя офицеров и стал концом меча набрасывать план на твердой каменистой почве.
— Я атакую в центре с третьим отрядом кавалерии; первый и второй эскадроны займут фланги. Мы должны держать боевой порядок и одновременно подойти к гребню. Затем центр ждет, а фланговые отряды продолжают двигаться — пока наш боевой строй не примет форму полумесяца. Я хочу, чтобы ни один враг не проскользнул сквозь ваши линии! Пусть одна сотня конных копейщиков держится сзади, не вступая в сражение, и уничтожает прорвавшихся мимо нас хиттов. Ну, все ясно?
— Да, господин! — в один голос ответили офицеры.
Блейд посмотрел на своего адъютанта, юного Марко.
— Сигнальные костры готовы, парень?
— Готовы, мой повелитель. Только факел поднести да бросить порошок…
— Зажигай!
Вспыхнула дюжина костров, испуская густой дым; потом в огне затрещал, запузырился горючий порошок, и черно-сизые клубы окрасились багровым.
Блейд вскочил в седло и подъехал к своему отряду; подняв голову, он наблюдал, как дымные столбы взмыли над деревьями. Еще немного — и их увидит Огьер и поймет, что атака с тыла началась. Генерал усилит давление на врага, бросит в бой последние резервы, чтобы связать отряды северян на берегу. Огьер будет наковальней, а он, Блейд, — молотом, и между ними окажутся хитты.
Он приподнялся на стременах, махнул мечом в сторону гребня, выкрикнув команду; она эхом прокатилась дальше вдоль шеренги всадников.
Жеребец Блейда, раздувая ноздри, блестя кольчужной попоной, поднялся на дыбы; его передние копыта молотили воздух. Странник натянул поводья, пришпорил своего скакуна и помчался вверх по склону, в двадцати ярдах от конной лавины.
Стук тысяч подкованных железом копыт сливался в непрерывный грохот, дрожала земля, ветер бил в лицо, нес запахи крови, пота, соленой воды. Перед самым гребнем Блейд оглянулся через плечо: всадники мчались за ним, дальше поспешала тройная линия пехоты, растянувшаяся на полмили. Откуда-то донесся резкий голос Тэна, его дикий, звенящий крик — и-и-и-а-аа-а-а!
Они пересекли гребень. Подковы высекали искры из голого камня, некоторые лошади поскользнулись и упали. Когда кавалерия миновала скалистый участок, Блейд поднял руку, приказывая замедлить бег; сейчас фланги должны были выдвинуться вперед и завершить окружение. Он начал отсчитывать секунды по биению пульса. Перед ним, на обширном лугу, спускавшемся к краю обрыва, царило столпотворение. Вопили женщины, метались дети, мужчины с лихорадочной поспешностью пробирались сквозь толпу, пытаясь развернуть боевой строй в сторону гребня. Тревога поднялась всего минуты две назад. Многие воины отдыхали; сейчас они с проклятьями выскакивали из черных палаток и фургонов, хватая оружие. Некоторые принялись опрокидывать возы, чтобы задержать нападающих.