Отец останавливается и внимательно смотрит на меня.
– Ну, продолжай, дитя мое.
Я сцепляю и расцепляю руки. Они потные, что мне кажется странным.
– Я не уверена, что король все еще у власти.
– Что? – от выражения на лице Отца мне захотелось хихикать. Растерянность, смешанная со страхом и легким оттенком счастья. Столько противоречивых чувств всего за две секунды.
– Дворец пустой.
– Расскажи мне, как ты узнала об этом, – шепчет он.
– Прости меня, Отец, но мне нужно было самой его увидеть. Во всех сказках большое внимание уделяется дворцу, и после всего, что ты рассказал мне о нашем городе, я не могла не побывать там. Но когда я попала во дворец, там никого не было. Кроме того мальчика.
Я хмурюсь, осознавая, как сильно это может расстроить Отца. Мне нужно было держать свой язык за зубами.
– Никого? Что ты имеешь в виду?
– Охрана была только у ворот, не было тяжелого дыхания спящих, один из коридоров, кажется, даже разрушается. Мальчик знал потайные пути внутрь и наружу.
У меня трясутся руки от того, что события прошлой ночи опять обрушиваются на меня, и я сцепляю их.
– Что мальчик делал во дворце?
– Это все было очень странно. Я последовала за ним до тронного зала и увидела, как он открывает панель в ступеньках помоста. Он спрятал там записку и убежал, – я широко улыбаюсь. – Но я хитрая и я прочитала эту записку и положила ее обратно. Никто не узнает.
– Что в ней говорилось? – у Отца хриплый голос и кажется, как будто ему трудно глотать.
– Ее содержание озадачивает меня. Там написано: «Еще больше девочек заболело. К подозревает колдуна. Останется там же, где и сейчас. Больше стражников».
Руки Отца трясутся, но затем он начинает громко смеяться, напугав меня.
– Он сбежал. Король сбежал и использует простого мальчика, чтобы он доставлял секретные сообщения для него. Не удивительно, что городской совет до сих пор каждый день устраивают представление, заходя во дворец. Они там только для того чтобы забирать сообщения, а не для того, чтобы по настоящему идти на прием к королю, – он вздыхает и рукой проводит по своим седым волосам, – Ким, наш король полный дурак. Если ты можешь перехватить его сообщения, то у него нет шансов утаить их от колдуна. Он может сразу доставить их к его порогу. И посылать мальчика! Во время комендантского часа! Как будто никто не заметит.
Я рада, что Отца позабавило мое открытие.
– Король, должно быть, боится этого колдуна.
– Он действительно боится, – лицо Отца принимает серьезное выражение, – колдун принес его дочь тоже в жертву. Кронпринцессу.
У меня перехватило дыхание.
– О, бедная девочка.
Я представляю себе девочку в нарядной одежде, увядающую в тюрьме во власти колдуна. Это разбивает мое сердце. Чем-то мне это напоминает ту сказку о принцессе в башне.
– Жаль, что меня еще не было в живых в то время, чтобы спасти ее.
Отец ладонью касается моей щеки.
– Я уверен, что ты бы все сделала отлично. Но мы можем спасти только тех, кто остался. Оплакивание тех, кого мы потеряли, не поможет тем, кого все еще можно отыскать.
Я счастлива, что у меня такой мудрый, добрый отец. Это придает мне смелости.
– Отец, была ли другая девочка? Маленькая, светловолосая, с которой я могла играть? – я не могу скрыть дрожь в голосе.
– Другая девочка? Нет, дорогая. Ты мой единственный ребенок. Мы жили в Брайере, но недолго, и после этого мы стали жить в этом доме, ты и я и твоя мама.
Мама. Снова это слово. Каждый раз, когда я слышу его, пустота во мне становится больше. Я ничего не смыслю в магии, но слова действительно обладают мощной силой.
– Почему ты спрашиваешь? – говорит Отец.
– У меня бы еще один обрывок воспоминания, – говорю я. – Могу поклясться это была маленькая девочка.
– Может быть, это было воспоминание о том, как ты смотришься в зеркало, или о подруге, которая у тебя была, когда ты жила в Брайере.
– Да, наверное, – соглашаюсь я, – когда я смогу поймать колдуна? Я хочу его уничтожить.
Осколки моих разбитых воспоминаний это все, что мне напоминает о том, кем я была, но зато я знаю кто я сейчас. Машина, которая уничтожит колдуна. С каждым днем, я все лучше понимаю это.
– Все в свое время, дитя мое. Я до сих пор пытаюсь найти его. Кажется, оба и он и король хорошо спрятаны друг от друга и от меня.
– Я знаю, что ты его найдешь.
Если кто и может сделать это, то это Отец. Я только надеюсь, что это случится скоро.
С тяжелым сердцем я лечу по лесу, освещенному луной. Хотя Отец уже больше не расстроен, его слова до сих пор звенят у меня в ушах. Как ты могла позволить кому-то увидеть тебя?
В самом деле, как я могла? Я не хотела, но я видела очень мало людей, не считая Отца и этого мальчика. Я, должно быть, рассматривала его слишком долго во дворце и как-то привлекла его внимание. Иначе бы он меня не заметил и не последовал бы за мной. Мое любопытство станет причиной нашего провала. Наша работа слишком важна, чтобы я могла так рисковать. Я должна выкинуть мальчика из головы. Это единственно правильный вариант, судя по тому, что говорит Отец. Я не вижу другого выхода. Тогда почему мой пульс бьется так быстро и дыхание короче?
Останавливаясь у городской стены, я проверяю, нет ли поблизости стражников, затем запрыгиваю на дорожку на самом верху. Я делаю глубокий вдох, жадно вдыхая великолепный аромат роз, доносящийся сюда наверх от ночных цветов.
Хотя я видела его всего миг, это лицо запечатлено на моем сердце. Оно отличается своими чертами от лица Отца. Оно моложе. И оно… красивое. Да, именно это слово. Красивое. И выражение его лица, смесь шока и чего-то, что я не могу распознать. Возможно, никто раньше не смотрел так на меня в моей прошлой жизни, поэтому в моем лексиконе нет подходящего слова. Но я должна выкинуть его из головы. Я не знаю этого мальчика, и Отец уверен, что он станет для нас проблемой. Из-за него наш план провалится. Или еще хуже, он может работать с колдуном. Почему еще кто-то может находиться на улице во время комендантского часа, тайно проникая во дворец? Да, мальчик может затевать что-то нехорошее. Мои мысли возвращаются к тюрьме, полной больных девочек. Я спрыгиваю вниз и бегу по переулкам так быстро, как будто лечу.
Я замедляюсь, подбегая к площади с фонтаном, опасаясь теперь выходить на открытое пространство. Я крадусь через тени, потеряв одно или два пера о грубые каменные стены. Приятная прохлада просачивается через крылья и плащ к моим напряженным мышцам и пылающей коже. Знакомый запах медленно струится через площадь – запах хлеба. Тепло медленно поднимается по моей разноцветной шее, и я переключаюсь на свои кошачьи глаза. Еще до того как я успеваю полностью окинуть взглядом всю площадь, мальчик обходит колонну и идет по направлению к фонтану. Запах хлеба становится сильней. Я застываю на месте, переключаясь обратно на человеческие глаза. Я очень хочу слиться с черными тенями, которые меня окружают. Когда он подходит к фонтану, он останавливается и оставляет что-то на краю. За игривыми ангелочками я не вижу, что это. У меня перехватило дыхание. Я в ловушке. Если я сдвинусь хоть на сантиметр, он увидит меня. Мальчик бросает что-то в воду, потом проводит по воде пальцем. Он поднимает глаза и – к моему огромному удивлению – встречается с моими, не отрывая взгляда и не моргая. Прежде чем я могу прийти в себя, он кланяется и затем убегает по той аллее, что и обычно.
Все инстинкты в состоянии боевой готовности. Это ловушка? Что он оставил на краю фонтана? Как он узнал, что я здесь? Я проклинаю себя за глупость. Несмотря на все мои старания, я была не достаточно осторожной. Я не достаточно хороша для выполнения миссии, ради которой Отец создал меня. Я все испорчу.
Я закрываю глаза, прислушиваясь к ночным звукам и вдыхая прохладный ветер, чтобы убедиться, что мальчик на самом деле ушел. В то время как он удаляется от меня, звуки его шагов и знакомый запах постепенно исчезают. Я медленно выдыхаю. Он меня видел. Какие у него странные манеры! Что он оставил на фонтане? Меня раздирает любопытство. Оно слишком сильное чтобы я могла сопротивляться. Я должна знать.