Ее фотографии там не было, кармашек в кошельке пустовал.
Роуз.
Он оставил ее фото в кармане формы. Которую положил в мешок для стирки.
Он едва замечал холод, пробирающий до костей, едва обращал внимание на прилипшую к коже мокрую одежду, льдинки, набившиеся в рукава. Отворив дверь, он скользнул внутрь. Коридоры были почти пусты, и Лукас понесся вперед, к лифту. Он дрожал, сердце билось так, что дышать было почти невозможно. Застенчивой девушки не было за столом, и он поблагодарил Вселенную за эту маленькую милость, вламываясь в раздевалку. У него просто не хватило бы сейчас терпения быть вежливым.
— Нет, — прошептал Лукас в панике, подбегая к мешку. Он был пуст. Его заменили.
Искать было бесполезно, но Лукас все-таки оглядел помещение, громко чертыхаясь. Ему стало почти страшно, в груди словно что-то сжалось в узел. Схватив мешок, он швырнул его в стену. Запустив пальцы в волосы, Лукас огляделся. Ничего. Он быстро проверил душевые и шкафчик, на случай, если оставил фото там… но его не было. Мысли его метались.
Как он мог позволить этому случиться? Он был таким идиотом, он так растерялся. Это было его последнее счастливое воспоминание, а он просто выбросил его. Выбросил ее.
Горло Лукаса сжалось, а ожоги — на руках, на груди — загорелись под кожей огнем. Боль в сердце словно подпитывала боль телесную. И промокшая рубашка не могла ее облегчить. Лукас повернулся к двери, чтобы уйти, когда она открылась.
Девушка в красной форме ахнула, наткнувшись на него взглядом. Всклокоченный вид и горящие яростью голубые глаза придавали Лукасу вид дикаря. Девушка уронила бумажные полотенца, которые держала в руках, и прижала трясущуюся руку к груди, нервно смеясь.
— Вы меня напугали.
Когда Лукас не ответил, она тут же опустила глаза. Он посмотрел на разлетевшиеся по полу полотенца, и паника заставила его думать — и говорить.
— Где вы это взяли? — спросил он ее, почти обвиняя.
— Ч-что? — пробормотала она, и это только разозлило его сильнее.
— Вещи. Вы стирали? Где тот грязный мешок? — Каждый вопрос был почти рычанием.
Девушка сжалась, съежилась под этим хмурым взглядом.
— Я спустила все вниз, сэр.
Его челюсти сжались. Лукас попытался взять себя в руки, попытался снова начать дышать. В конце концов, девушка не знала, ее вины здесь не было. Он сжал пальцами переносицу.
— Отведите меня.
Она вздернула голову при звуке его резкого голоса, уголки ее губ задрожали.
— Вниз?
Он кивнул.
— Я кое-что забыл. Мне нужен тот мешок.
Они быстро и молча дошли до бельевой. Гнев мужчины наполнял пространство между ними. Эванджелина пыталась не задумываться о том, почему он в такой ярости. Она пыталась не замечать слез, которые наполняли его глаза и тут же исчезали в пламени гнева. Эва совершенно определенно не хотела задумываться над тем, как привлекателен доктор Принс, или как мокрая рубашка облегает его тело. Не хотела замечать, что мокрая ткань подчеркивает мышцы его груди, и что упавшие на глаза темные волосы делают доктора моложе… мягче. Она не должна была об этом задумываться, только не тогда, когда его пронзительный взгляд, казалось, готов был ее убить.
Она открыла дверь и махнула рукой. Мужчина прошел мимо нее и остановился, глядя на две серебристые металлические двери. На одной была надпись «Мусор», а на второй «Белье».
— И где мешок? — процедил он сквозь сжатые зубы.
— Я же сказала вам, я спустила его вниз. — Она ткнула пальцем в дверь с надписью «Белье».
Он сжал руки в кулаки, гнев готов был вырваться наружу.
— Вы напугали меня в раздевалке.
Он посмотрел на нее.
— Куда спустили?
Она удивилась, что доктор, который проработал в клинике так много лет, почти не имеет представления о том, как все работает. Но потом она взглянула на его дорогие брюки и блестящие туфли и подумала о том, что доктора вряд ли уносят белье и делают уборку в раздевалках.
— В подвал. Все пять этажей имеют спуски. Все пять этажей в конце ночной смены сбрасывают туда белье и мусор. Если вы что-то потеряли в том мешке, боюсь, это пропало.
Она говорила чуть тверже, чем обычно, но доктор Принс сник — стал каким-то безжизненным — и ее сердце смягчилось.
— Пропало, — сказал он тихо. Проведя руками по лицу, доктор посмотрел на нее пустым, ничего не выражающим взглядом.
— Мы можем поискать, — предложила Эва, делая шаг вперед. — Мешок ведь может быть наверху кучи, правда?
Он покачал головой.
— Может, — попробовала она снова. — Если то, что вы ищете, важно, можно попробовать.
Теплота ее голоса привлекла его внимание. Тень пробежала по лицу доктора, словно ее слова пробудили внутри него что-то, уже считавшееся безнадежно утраченным.
— Это стоит всего на свете.
Лифт был слишком тесным, чтобы вместить этого мужчину и его напряжение. Воздух внутри был теплым и плотным, и Эванджелина сглотнула, глядя на доктора краем глаза. Его внушительную фигуру она могла оглядеть и боковым зрением. Наверное, под метр девяносто, он казался гигантом в сравнении с ее ста пятьюдесятью сантиметрами. Эва разглаживала складку на форме, пока лифт скользил вниз, легким «дзинь» считая этажи. Доктор не говорил, и Эва не говорила — просто не думала, что сможет, так что была даже благодарна за эту маленькую передышку. Уже через пару минут они окажутся по колено в грязных простынях, полотенцах, форме, и кто знает, в чем еще. Она надеялась, что в бельевой найдется пара перчаток, ведь от волнения она позабыла взять свои.
Двери лифта открылись, выпуская их в ярко освещенный коридор. От холодного влажного воздуха Эва покрылась мурашками.
Мощный удар грома отдался эхом по подвалу. Эванджелина подпрыгнула, когда свет мигнул и пропал. Она пискнула и попятилась, тут же наткнувшись спиной на твердое мужское тело. Доктор ухватил ее за плечи и удержал на ногах, пока генератор набирал мощность. Холл осветился желтым тусклым светом. Глаза Эвы привыкли к полутьме, и пару секунд она просто наслаждалась теплом рук доктора.
— Ненавижу подвалы, — прошептала она.
Ее голос словно напомнил ему о том, что он здесь не один. Доктор разжал руки, и холодный воздух снова окутал Эву.
— Черт.
Доктор повернулся к лифту и нажал на стрелку, указывающую вверх. Когда она не засветилась, он принялся нажимать снова и снова.
— Черт, — повторял он, снова и снова нажимая на стрелку.
— Не хватает мощности, но не переживайте. — Несмотря на страх, Эва даже улыбнулась. — Тут есть лестница.
Эва приблизилась к двери, ведущей к лестнице.
— Видите. — Она попробовала повернуть ручку, но замок оказался заперт.
Сердце ее пропустило удар, но потом она заметила электронный замок. Эва подняла бейдж с именем к датчику, но ничего не случилось. Не было короткого сигнала, дверь не открылась.
— Я не понимаю. — Она снова провела бейджем по датчику. Заперто.
В ловушке.
— Может, у вас нет доступа, — чуть более снисходительно, чем нужно, сказал доктор Принс, забираясь рукой в карман брюк. — Черт.
Он проверил другой карман, потом карманы куртки, везде было пусто.
— Кажется, я оставил бейдж в сумке, вместе с телефоном, — он провел рукой по волосам, коротко рыкнув. — То есть, в машине.
Она вздохнула.
— Мой телефон наверху, на столе.
Эванджелина огляделась.
— Эй, кто-нибудь тут есть?
Она быстро прошла по узкому коридору. Все двери были заперты. Ни одна живая душа не могла им помочь. Конечно, кто-то придет, уборщик или кто-то другой с ключами от двери на лестницу, кто-то, кому понадобится рассортировать белье, несмотря на проблемы с электричеством.
Доктор Принс выругался так громко, что Эва ощутила почти физическое эхо его слов. Она подумала о том, что надо бы остаться здесь, на другом конце холла. Подальше от закрытой двери в бельевую, от мужчины, который готов ударить кого-нибудь, кто подвернется под руку.