— Карл, следи за своей тарелкой и кубком. Как бы один лишним не стал.
— А я, Дан-яр, за всем успеваю следить.
— И за языком, главное, не забывай, — резко бросил Кайден.
Карл стушевался. Скривил презрительно рот, опрокинул в себя кубок и вытерся рукавом. Я продолжала жевать, когда вдруг на зуб попало что-то твёрдое. И я догадывалась что именно. Аккуратно достав, увидела клык. Не свой, разумеется.
Кайден рядом вздохнул.
— Упрямица, — хмуро бросил, после чего попросил передать блюда названия которых я не запомнила. И сам принялся накладывать мне еду.
От пристального внимания я покраснела, хотя больше никто не смел Дан -яру делать замечания.
Не знаю, чего я так яро кинулась на защиту Кайдена. Не то чтобы я неожиданно воспылала к нему нежными чувствами... Отнюдь.
И все же мне не хотелось, чтобы он выглядел дураком, и чтобы за его спиной шептались. Впрочем, перемывать косточки все равно будут.
Больше никаких происшествий за ужином не случилось. За исключением конечно, парочки перебравших дьяров, что ринулись в бой сперва на мечах, а затем и на кулаках. Судя по тому, что хулиганов никто разборонять не собирался — это было вполне обычным делом. Закончилась потасовка перемирием и мировой чаркой браги.
После ужина Кайден проводил меня к своей башне. На улице уже потемнело, вьюга усилилась и стало ещё холоднее.
В покоях Дан-яр подбросил дров в камины, а ещё странным образом зажег свет. В Вондервиле пользовались свечами, реже — керосиновыми лампами, но это богачи. У дьяров же были чудаковатые полукруглые лампы внутри с камнями.
— Если погаснет, то просто встряхни и элюминаты начнут светиться.
— А как их тушить? — рассматривая лампу с разных углов, поинтересовалась.
Нет, все же какие чудаковатые камни! Жёлтые! Когда не светятся даже коричневые, а стоит только встряхнуть — становятся до того яркими, что аж глаза слепит.
— Потрясти их еще раз.
Во чудеса!
Наступило неловкое молчание. Кайден бросал на меня хмурые взгляды, а я неловко
топталась на месте.
И все-таки мы чужие друг другу люди. Мы могли бы часами спорить и ссориться, но когда дело доходило до обычного разговора мы не могли из себя и двух несчастных слов выдавить.
И тут я поймала себя на мысли: «А когда ненависть вообще прошла?». Я помню ту бурю, что кипела во мне чуть более седмицы назад, когда бессовестный варвар буквально силой затащил меня на корабль и повез, как говорят в Хель -горде, шельма знает куда. Сейчас от этой бури остались лишь одни воспоминания
— Я завтра отправляюсь на охоту.
— Да, я помню.
— Магма тебе все покажет и расскажет. Не отходи далеко от башни, и ни в коем случае в город.
— Я теперь пленница? — сухо усмехнулась, потому что это было очень на это похоже. Впрочем, если вспомнить воинов, которые постоянно волочились за мной по пятам, я ею никогда не переставала быть.
— Это для твоего же блага, — мрачно отрезал Дан-яр. — Постарайся не вляпаться в неприятности, пока меня не будет.
Кайден кивнул сам себе, словно все сказал, после чего направился к лестнице. Вдруг остановившись, он обернулся и бросил:
— Никаких драк, побегов и не пытайся обчистить моих воинов!
Ой, прям таки обчистить! Я всего несколько золотых выиграла. А могла бы больше, не явись этот надзиратель.
— До встречи, суженная, — смягчившись произнес, бросил на меня ещё один взгляд и ушел.
Что ж, а теперь, похоже, пора разведывать обстановку.
Где наша не пропадала?
В конце концов, я по-прежнему не намерена становиться суженной Дан-яра.
***
Упрямица. Невыносимая. Несносная. И совершенно безрассудная девица!
Кто ж влезает в разговор двух дьяров? Да ещё и женщина!
И что это она... защищала его?
Немыслимо!
С тех пор как Кайден прошёл испытания Великих и доказал всем и каждому, что его место подле Инг-яра, никому бы и в голову не пришло защищать его. Кроме его суженной, разумеется.
Он видел с каким трудом она пережевывает мясо, как позеленела, но продолжила жевать. Кайден был прав. Изнеженная ирла не привыкла к суровым нравам Хель -горда. И все же Грета оказалась выносливее, чем он мог предположить.
Каждый год в Хель-горд привозили по девице из Большой земли. Все они были крайне неприятные особы. Заносчивые, капризные и своевольные. Некоторые из них остались в Хель-горде, связали судьбу с дьярами и, казалось, были счастливы. Некоторые, не выдержав холодов, слегли с лихорадкой и сгорели. Бывало что возвращались обратно на свои земли, но это редкость. Инг-яр не любил отпускать ступивших на Круглую землю. Не зачем было разносить по свету молву о чудесах Хель -горда. Не к добру это было.