– Что ты делаешь?
– Расстегиваю, – ответил Шарль. – Расстегиваю крючки у тебя на платье. Их чертовски много.
– Ой! – Она засмеялась и повернулась, чтобы он мог завершить начатое.
Бесчисленные крючки отвлекли Шарля. Он прижался губами к ее плечу, продвигаясь с поцелуями вверх по шее, и Луиза вдруг выгнулась под ним, прижавшись ягодицами к свидетельству его возбуждения. Это было так неожиданно, что Шарль чуть не потерял самообладание.
– Боже, Луиза, – выдохнул он, мысленно заставляя себя говорить по-английски, хотя это давалось ему с трудом. Французские обороты и восклицания все время вертелись на языке.
Не успел Шарль опомниться, как уже расстегивал брюки. Мозг его пронзила тревожная мысль: он ведь несет ответственность за здоровье и репутацию этой девушки. И в ящике комода у него есть то, что обеспечит ее безопасность. Презерватив. Он должен им воспользоваться. Несколько мгновений Шарль боролся с собой, потом торопливо чмокнул Луизу в губы и поднялся.
– Куда ты?
– Надо кое-что взять.
– Что? – встрепенулась она.
– Это тут, рядом, – успокоил он ее. – Всего пару секунд. – Он прошлепал к комоду с расстегнутыми брюками. Кровь гулко стучала у него в висках, сердце колотилось – он готов был сейчас же вернуться и покончить с тем, что начал. Господи, как это низко с его стороны. Если бы не предстоящая вскоре свадьба, он бы ни за что этого не сделал.
Шарль нашел ящик и открыл его.
Лежа на кровати, Луиза окликнула его:
– Я должна тебе кое-что сказать. – Она нервно рассмеялась.
– Что именно? – рассеянно спросил Шарль, роясь в ящике.
– Ну, в общем… – Она тяжело вздохнула и выпалила: – Формально я девственница.
Шарль резко выпрямился и обернулся к ней.
– Формально? – Он облизнул пересохшие губы. – Как это понимать?
– Знаешь, меня нельзя назвать девственницей по существу.
– Так ты не девственница?
– Да нет, – беспечно обронила Луиза. – Я уже целовалась с мужчинами.
– Девственница, – тупо повторил Шарль, с трудом осознавая сказанное.
Она продолжала:
– Да, я целовалась с мужчинами, и не только. И мне постоянно твердили, что я должна, а что не должна себе позволять. Но, Шарль, – Луиза тихо охнула, – ни один из них не был похож на тебя. Если бы кто-нибудь из них мог сравниться с тобой, я бы стала самой распутной блудницей на свете!
Она искренне гордилась собой, но сравнение выбрала неудачно! Нахмурившись, Шарль поспешил напомнить себе, что он здесь главный злодей и совратитель. Она – девственница. Боже милосердный! Невинная восемнадцатилетняя девушка, опьяненная шампанским и, что еще хуже, введенная в заблуждение его дурацким притворством. Она сама разыскала его и сделала первый шаг. Но разве она распутница? Нет. Она юная неискушенная девушка – правда, довольно дерзкая, – чьей наивностью он имел низость воспользоваться.
Шарль задумчиво потер лоб. Покосившись в ее сторону, он молча размышлял. Наконец он спросил:
– Ты, э-э, хочешь этого?
– О да! – с готовностью ответила Луиза. – Просто я не хотела, чтобы это стало для тебя неожиданностью.
– Но твое заявление и правда обескуражило меня, – сказал Шарль и пояснил, усмехнувшись: – Боюсь, я и сам в определенном смысле девственник. Мне никогда не приходилось иметь дело с неопытной женщиной.
Она молчала. Приподнявшись на локтях, Луиза вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть его лицо.
Шарль поспешил заверить ее:
– Ты неправильно истолковала мои слова. Если ты этого хочешь, я, конечно же, все сделаю. Мне просто ни разу не приходилось сталкиваться с девственницей.
Луиза откинулась на подушки и звонко расхохоталась:
– Ну, тогда нам придется вместе потрудиться.
Шарлю было не до смеха. У него появилось странное ощущение: казалось, сейчас он сам себе наставит рога. Теперь Шарлю хотелось, чтобы первый момент их близости принадлежал ему – ему подлинному. Хотелось, чтобы они с ней могли сохранить прекрасные воспоминания об этом мгновении, а не мучиться от стыда.
Он вдруг четко осознал очевидный факт – собственное раздвоение личности. Существует Шарль д'Аркур, который говорит по-французски и собирается жениться на этой девушке и любить ее до конца жизни (хотя ее страсть к приключениям несколько тревожит его). Но есть и другой Шарль – из арабских сказок, готовый соблазнить эту девушку ради собственной прихоти и чьи перевоплощения доставят ему в будущем множество неприятностей, если Луиза когда-нибудь узнает правду.
Эти соображения несколько остудили его пыл.
– Возможно, ты хотела бы все прекратить, – предположил он. – Я могу тебя понять. Иногда женщина желает сохранить девственность для будущего мужа.
Она опять рассмеялась.
– Для кого? Для мужа? Для моего горбатого мужа?
– Как ты сказала?
Луиза тщетно пыталась успокоиться.
– Не важно. – Она шмыгнула носом. – Он же урод, – наполнила она Шарлю и небрежно добавила: – Я не горю желанием заниматься этим с ним.
Шарль стиснул зубы:
– Он не горбун.
– Нет-нет, конечно, нет. Да это и не важно.
Шарль всмотрелся в неясный силуэт на постели.
– Так ты считаешь, что он горбун?
– Я же сказала, это не важно, – повторила Луиза.
– Конечно, нет.
Луиза слышала, как Шарль задвинул ящик, и его тень возникла рядом с кроватью. Он сказал:
– Я думаю, ты не будешь возражать, если я обойдусь без презерватива.
– Без чего?
– Это не важно, – ответил он, передразнивая ее. Матрас под ним прогнулся, и он опустился на нее сверху.
Его горячее тело навалилось на нее. У Луизы все мысли улетучились. Этот араб, по-видимому, хорошо разбирался в одежде западных женщин. Миг – и она уже осталась в сорочке и нижней юбке. Сорочку он расстегнул, а юбку поднял выше бедер и распустил завязки на ее панталонах.
Все произошло быстро и стремительно. У Луизы пересохло в горле. Она тяжело дышала. Сердце неистово колотилось, грозя выскочить из груди. Шарль приподнялся и, ухватившись за панталоны обеими руками, стянул их с нее, небрежно отбросив в сторону.
Его горячая рука опустилась ей на живот. Луиза вздрогнула. Его прикосновение было очень уверенным. Он поглаживал ее, чуть надавливая, его пальцы продвигались все ниже.