— Могу, я пообщаться с внуком, если он действительно жив?
— Еще вчера, я даже не знал, что у меня есть семья, — когда заговорил тот, кого он даже не мог представить своим внуком, старик вздрогнул. — Не жалеете теперь, когда нашли меня?
Встретившись, с такими же глазами цвета стали, как и у него самого, старик улыбнулся. Нет, не зря он искал мальчика все эти годы, и верил, что тот не пропадет. И даже хорошо, что все его бояться. Значит, он никогда не повторит судьбу деда. Такого не обидишь!
— Нет, мальчик, я рад. Всегда верил, что ты не пропадешь. Жаль, только что твоя мать не дождалась. Она так и умерла, веря, что родила мертвого ребенка. Зря я тогда настоял на свадьбе.
— Не стоит жалеть о том, что не вернешь. Я сам ни о чем не жалею и поверьте мне ничего от вас ненужно герцог. Желание узнать, кто на самом деле мои родителя меня за все эти годы ни разу не посещала. Просто принцесса чересчур любопытна, что свойственно её возрасту.
— Я не поняла, меня только что назвали малолеткой? Хотя еще вчера утверждали, что я стала взрослой!
— Вчера я поторопился Ваше высочество.
— Тогда я благодарю Вас принцесса, что позволили старику увидеть и узнать внука, перед тем как я уйду за грань. Теперь у меня есть наследник, который с честью будет носить мое имя.
— Не хочу вас разочаровывать, но вы немного ошиблись адресом. Я не тот человек, которого вы себе выдумали.
— Я ничего не выдумывал молодой человек. Я отследил вашу жизнь, с момента, когда вас подобрал глава гильдии убийц, до момента, когда вы взошли на эшафот. Я тогда не успел всего несколько минут. И все эти годы думал, что вам отрубили голову.
— Так это были вы, чей крик я тогда слышал на площади?
— Да. Поэтому я только рад, что вы все же выжили. Но, мне говорили, что вы слепы.
— Был. Но как видите, прозрел. Впрочем, это не важно. Герцог, говорю серьезно, никто не должен знать, что ваш найденный внук и я одно лицо. Моя должность не располагает к тому, чтобы иметь семью и близких, надеюсь это понятно?
— Об этом можете, не беспокоится. Кроме меня, ну и этого и его семейки у вас нет никакой родни. Этот проходимец, как единственный родственник пытался наложить лапы и на мой титул и состояние. Вот только я не дочь! Со мной его запугивания не прошли. И с вами такого не будет. Единственная просьба, чтобы вы забрали приданное вашей матери. Там было несколько семейных реликвий. Они должны быть вашими. Моя девочка не виновата, в том, что у вас была такая судьба!
— Как я уже сказал, я ни о чем не жалею. Но постараюсь исполнить вашу просьбу. Вот только прошу, о нашем родстве не распространятся. Если захотите с кем то поделиться, то можете рассказать королю и его первому советнику. Но больше никто!
— Никто не узнает, но пусть этот мерзавец ответит, за то что он сделал! — старик низко поклонился наследнице, еще раз цепким взглядом оглядел внука и, распрямив плечи, будто сбросил огромный груз и несколько десятков лет, широкими шагами покинул зал.
Спускаясь в темницы, Рей с трудом себя сдерживал. И хотя он говорил, что не хочет искать семью и тому подобное, сейчас у него чесались руки придушить человека, оказавшегося его отцом. Такое же чувство, но гораздо сильнее вызывал только один человек. Бывший кронпринц Нагорья. Но в его случае сдерживающим фактором была принцесса. А вот сейчас этого фактора не было, и только от него зависело, что произойдет.
Стражники спокойно пропускали его. Удерживать никто не пытался. И сейчас стоя у дверей камеры, черты его лица поплыли, меняясь. Используя ту же иллюзию, что когда-то в гильдии, в камеру он вошел прежним, таким как он выглядел до встречи с принцессой. Вот только его новый облик видел только узник, для стражи он оставался таким, каким был в последние двенадцать лет.
Барон со страхом смотрел на посетителя, а когда тот поднял на него белесые, невидящие глаза вздрогнул.
— Кто вы?
— Не узнаете собственного сына, барон? Впрочем, и я не в восторге от такого отца.
— Вы не можете быть моим сыном! Он умер тридцать лет назад.
— Не хочу вас разочаровывать, но я как вы видите, выжил. И пусть я слеп и довольно побит этой самой жизнью, которого вы пытались меня лишить, я оказался довольно живуч.
— Я никогда тебя не признаю!
— Ну конечно! Легче признать чужих детей, а не собственного сына. Если учесть, что среди троих вами признанных, только самый младший является вашим. Впрочем, лично от вас мне ничего не надо. Только верните, будьте так добры, приданное моей матери и можете быть свободны.
— Ты хочешь сказать, что потом я буду свободен?