— В этой поездке с ним что-то случилось?
— Насколько я знаю, ничего такого. Поверь, твой будущий зять не тот человек, которого легко обидеть. Скорее он обидит. Только одна не в меру прыткая девица, пыталась его на себе женить. Правда, неудачно.
— Эта девица, хоть живой осталась?
— Жива, разумеется. Вот только через месяц после его возвращения, она заболела странной болезнью. Скажем, так. Сейчас на неё без жалости не взглянешь.
— Значит, девочке лучше не мешать. Целее будешь. — и впервые за долгое время лицо Вильгельма озарила улыбка. — Даже неожиданно, что кое-что человеческое в ней всё-таки есть.
— Она всегда была человеком. Просто ребенком.
— Ошибаешься, тогда, восемнадцать лет назад, когда она смотрела на меня из кроватки, в её глазах не было ничего детского.
— А как, она должна была смотреть на отца, пытавшегося заколоть её кинжалом?
— Ей было всего только несколько часов!
— У страха глаза велики Вельгельм. За все восемнадцать лет, что я был рядом с ней, она никогда не была такой, какой ты описывал. Первые годы, она была обычным ребенком. Менялась только в минуты опасности.
— Вот видишь?
— Что вижу? Что ребенок пытался предупредить взрослых об опасности? Не её вина, что никто не слушал. Нет, Вильгельм, это ты лишил её детства. Не надо искать себе оправдания. Никто их от тебя не требует. Разве что, ты ищешь их для себя.
— Возможно, ты прав, вот только я до сих пор вижу эти глаза. Каждую ночь, все эти восемнадцать лет. И знаешь, что самое страшное брат?
— И что же?
— Она смотрела не с ненавистью, а с пониманием. В этих синих, таких знакомых глазах, было понимание и прощение. И это самое страшное.
Глава 40
Свадьба, действительно должна была проходить тихо и не привлекать лишнего внимания. Жрец храма, увидев кто жених, испуганно посмотрел на свидетелей. Перед ним сейчас стояли самые известные люди королевства. Первый советник с супругой и детьми, начальник стражи дворца, личный королевский маг и королевский целитель, первая фрейлина принцессы и её няня, министр финансов и еще два неприметных аристократа. Скорее всего и невеста к простым людям не относится. Только он не представлял, что присутствует на свадьбе самой принцессы.
Конечно, их присутствие можно было объяснить личностью жениха, да и настоятельная «просьба» молчать о свадьбе тоже. Дар речи жрец потерял, увидев, кто ведет к алтарю невесту. И хотя лица невесты за плотной вуалью традиционного наряда Нагорья видно не было, но появившиеся догадки жреца не очень радовали. Да и кого мог вести к алтарю сам король? Страх перед окружающими у священнослужителя был настолько силен, что обряд был проведен в рекордные сроки. И только когда брачующиеся покинули храм, он вздохнул с облегчением. Да уж, неожиданный сюрприз ждет страну. Но все это необходимо придержать в себе. «Просьбы» таких людей не обсуждаются.
Рей весь предыдущий день и ночь провел как на иголках, все еще не решаясь поверить в реальность происходящего. И сегодня, стоя у алтаря и ожидая невесту, испытывал одновременно нетерпение, и ужас. Ужас, что она передумала, и все это оказалось сном. Но вот она рядом и произносит клятву, навеки связывая себя с ним. Такая прекрасная, в этом наряде. И хотя её лица он не видел, сквозь щиты ощущал и её волнение, и тихую радость, и облегчение от того что церемония закончилась. Вот уже тринадцать лет, она была центром его мира. А теперь будет ею всегда. Уж он, сделает все для этого.
Рейна тоже была безумно взволнована. Последние три года, она с ужасом ждала, что он не выдержит и просто исчезнет из её жизни. Тогда, когда он был в Дейре, этот страх достиг апогея. Щит уже не помогал. Она чувствовала, все, что с ним тогда происходило, и сходила от этого с ума. А когда та девица начала предпринимать решительные действия, только чудо уберегло их страну от её гнева. Да, потом она всё-таки отомстила, чисто по-женски. Но кто её осудит за это. И только сейчас, когда он вслед за ней произносил древние клятвы, она начала успокаиваться. Уж теперь то, его у неё никто не отнимет. Она сделает для этого все возможное.
Небольшое, почти семейное застолье завершило этот день, который прошел незаметно почти для всех жителей Нагорья. Но события этого дня, на многие годы в будущем будут влиять на жизнь каждого его жителя. А одинокий мужчина, в своей башне-тюрьме, просматривая запись церемонии, дрожащей рукой, смахивал набежавшие на глаза слезы. Сожаление стало его вечным спутником, в одинокой и однообразной жизни. Но вернуть обратно годы и изменить свои поступки, не дано даже богам.