— Издеваешься?
— Вы сами над собой поиздевались. Мне не интересно сейчас с вами играть.
— Я бы посмотрел, что с тобой было бы, погибни человек, которого ты беззаветно любил. Если бы он умер, проклиная своего убийцу, которая к несчастью оказалась твоей дочерью! Хотя сейчас я понимаю, что мной искусно манипулировали, все же тогда я был молод и глуп.
— Во-первых, я никогда не позволю погибнуть любимому человеку, даже если мне придётся вырвать её из-за грани, впрочем, моя жена сама не позволить себя туда забрать. Во-вторых, я никогда не обвиню в смерти матери новорожденного ребенка. Молодость и глупость могли пройти один раз, когда вы сами пытались её убить, собственноручно. Это я могу причислить к состоянию аффекта после смерти жены. Но последующие покушения, которые вы предпринимали годами, вы совершили не из любви к жене, а от страха перед дочерью.
— Неправда!
— О нет, правда! Скажите дорогой тесть, кто чаще снился вам, жена, молящая о мести или глаза дочери, смотрящие на вас в момент, когда вы пытались её убить? Уверен, что глаза Рейны. Я думаю, что даже сейчас, вас мучают кошмары про события восемнадцатилетней давности. И знаете, я рад, что тогда, во время попытки переворота вас не убил, хотя желание было. Я бы сказал непреодолимое, особенно видя её слезы и пытаясь успокоить.
— Тебя с ней в тот день не было!
— Вы плохо помните события того дня. Или не узнали человека, чей кинжал чуть не перерезал вам горло, когда вы пытались убить собственного отца?
— Ты хочешь сказать, что был рядом с ней еще тогда?
— Да. Вообще-то я находился рядом с ней тринадцать лет. По большей части неотлучно. Я же и сопровождал её, когда она отправилась путешествовать по стране.
— А я думал, что отец упразднил данную традицию.
— Нет. Традиция осталась. Она прошла свой путь сразу после попытки переворота, которую предпринял князь Ильский.
— Десять лет назад? И отец доверил любимую внучку тебе? Убийце, без роду племени?
— Да!
— Высоко поднялся, от убийцы к хранителю, от хранителя в главу тайной канцелярии, а оттуда уже прямо на трон!
— Хотите воззвать к моей совести? На свою обратили бы внимание. Впрочем, я никогда не стремился на трон. Но видно не зря, тогда младенцем не умер на берегу реки.
— Берегу реки?
— Просто, у нас с женой много общего, например отцы, которые хотели видеть нас мертвыми. Так что я сделал огромный скачек, ведь начинал свою карьеру, будучи выкинутым на улицу умирать младенцем.
— Так вот почему ты к ней привязался.
— Ошибаетесь, я привязался к ней, потому что она это она. И я буду надеется, что наши дети будут похожи на неё.
— И не боишься?
— Боятся чего?
— Заводить с ней детей?
— А почему я должен бояться собственных детей? Тем более похожих на жену? Ведь сколько бы зла вы ей не причинили, она ни разу даже не сделала попытки вас уничтожить, что заметьте с её возможностями, о много говорит.
— И ты действительно будешь любить детей, рожденных существом, созданным ради эксперимента?
— Я буду любить своих детей, своих и любимой женщины. И сделаю все возможное, чтобы они никогда не пережили то, что пережила их мать!
После ухода зятя, Вильгельм задумчиво проследил за ним из окна. Как и его дочь, мантикоры не трогали Рея. Спокойно уступая дорогу. Да, дочь выбрала себе достойную пару. После того, как придворные, да и представители других стран узнают кто именно сядет на трон вместе с Рейной, их вой скорее всего будет слышен даже здесь. И если всего несколько лет назад эта новость вызвала бы бунт или войну, сегодня ни одна страна не посмеет даже косо посмотреть в сторону Нагорья. Ни один аристократ не посмеет подняться против королевской семьи. Приходится признать, что на сей раз отец и брат оказались правы. Таких как эти двое правителей вряд ли этот мир когда либо видел.
Месяц спустя.
Столица сияла яркими красками. Предстояло великое событие. И народ с радостью его ожидал. Последние десять лет научили людей доверять наследнице, и уважать её власть. Даже аристократия сильно поутихла под нежными ручками наследницы. Соседи смотрели на страну уже не со снисходительной усмешкой, а со страхом и настороженностью. Небольшое, хотя и сильное королевство за последние годы существенно разрослась. Несколько соседних княжеств и даже одно маленькое королевство добровольно вошли в него, чем удивили и насторожили соседние державы. Больше всего опасение как и раньше вызывала принцесса, после посещения которой того или иного княжества та тут-же просилась под крыло Нагорья. Но кроме неё еще существовал человек, кого откровенно опасались все.