В феврале он, к примеру, впервые обратил внимание на девочек. Или девочки на него, это как посмотреть… Поздравляя шкета с очередной победой в квиддичском матче, охотницы гриффиндорской команды зацеловали его до полного так сказать смущения. Прилюдно, drochrath orthu! (п/а: ирл. чтоб им!) Tá siad rascals gáirsiúil! (п/а: ирл. Мерзавки бесстыжие!) Об этом примечательном факте мелкий — естественно — и словом не обмолвился (Добби сдал), зато через несколько дней после матча спросил, как можно пригласить девочку на свидание. Не прямо, запинаясь и полыхая лицом и ушами, но все же… A Mhaighdean Bheannaithe! (п/а: ирл. Матерь Божья) Дожили! Ну, вот как можно удержаться и не вытянуть из шкета интригующие подробности? Я лично не смогла. Но Воробей, надо отдать ему должное, держался до последнего. Хотя было бы что там скрывать! Одной из тех самых нахалок была некая Кэти Белл, и именно ее ореховые очи на какое-то время лишили шкета покоя — ну, или птаху понравилось с ней целоваться, что, по-моему, было более вероятно. Но кому какая разница?
Однако увлечение мисс Белл длилось недолго. Напичканный по уши советами, как произвести на девчонку впечатление, мелкий лишь пару раз сходил на свидание с охотницей… и резко прекратил с ней отношения. Уж не знаю, насколько ему понравилось целоваться с девчонкой — на все вопросы по этому поводу он краснел и шипел непечатно — но вот то, что довольно скоро не только весь Гриффиндор, но и вся школа знала обо всех подробностях их свиданий, ему не понравилось совершенно. И что-то подсказывало мне, что дело не в том, что он специально попросил эту идиотку не чесать языком о том, что Гарри Поттер посещает Хогсмид без ведома и разрешения на то школьной администрации. Шкета взбесило, что дуры-девчонки со второго по четвертый курс включительно обсуждают, насколько хорошо он целуется. У малыша до сих пор оставались иллюзии по поводу степени публичности его жизни в целом и некоторых ее аспектов в частности. Я ему, конечно, напомнила про ту же принцессу Ди, но, по ходу, он так и не внял моим доводам. A Dhia dár sábháil, какой же он иногда наивный! (п/а: ирл. досл. господь всемогущий! — эквивалентно: блин, елки и т.п.) Ну да ладно, вряд ли это надолго.
Следующей его дамой сердца стала узкоглазая девчонка с Рэйвенкло, игравшая в тамошней квидичской команде за ловца, но там все было еще безнадежней, чем в случае с Кэти: китаяночка (или кореянка, один хрен) встречалась со старшекусником, причем там было все серьезно, и у мелкого вообще не было шансов. Трагедия века, ага. И длилась эта трагедия вплоть до экзаменов, а потом мелкому — да и мне — стало резко не до амурных дел. Какие там, к черту, амуры, если около школы оборотни с покойниками в салочки гоняли?
Реакция мелкой Уизли на все слухи о похождениях Поттера была откровенно — я б сказала, показательно — безразличной. Девочка на мелкого обиделась: шкет ее откровенно не замечал, морщился и смотрел как на пустое место. Досада на Прекрасного Принца и Спасителя — не без помощи доморощенного магистра менталистики и пары зелий — довольно быстро убила детскую влюбленность, и о Гарри Поттере девочка старалась больше не думать. Ага, как о той самой белой обезьяне. Я, конечно, указывала птаху на некоторую нелогичность его выводов и возможные нежелательные последствия — на месте Джинни я бы добилась взаимности со стороны Поттера чисто из упрямства — но кто бы меня слушал? Впрочем, основная опасность — на мой взгляд — тут исходила не от дочери, а от ее маменьки, прости, Господи. Ведь одно дело — просто рыжая дурища, а совсем другое — дура с инициативой.
Хотя, дур и без рыжих хватало. Язык без костей стукнутой на всю голову бладжером кретинки Белл, к примеру, неслабо так подсуропил мелкому в марте и аукнулся в конце июня. Если преподаватели и не прислушивались к тому, о чем там активно шушукались ученицы (если всему, что эти красотки щебечут, верить — с ума сойти можно), то мелкая белобрысая заноза в заднице шкета, что отзывалась на фамилию Малфой, пропустить такой шикарный шанс досадить Поттеру и подвести его под наказание не могла. Тем более что на приснопамятном февральском матче Моль получил по носу и потерял чуть ли не сотню баллов. А нефиг было из себя сотоварищи дементоров изображать. Мелкий еще поржал над ним прилюдно, что, мол, такая идея и так бездарно осуществлена. Ну и с маглами сравнил: слизеринцы ограничились тем, что напялили черные плащи, забыв о магии и палочках. Воробей, в полете больше ориентировавшийся не столько на зрение, сколько на отголоски эмоций игроков, на них даже Патронуса пожалел, Ватноножным ударил.