Кроме этого Тома Реддла, было еще три Тома или Томаса и с десяток Реддлов. Их данные я тоже тщательно записала, но четырнадцать за два года — это ничтожно мало. Если честно, то я благодарила всех святых за то, что у недоноска была такая редкая фамилия. Что бы я делала, если бы Лордов папаша носил, к примеру, фамилию Фицуилльям или, прости Господи, Смит, я не знаю. К началу октября из всего списка остался только один Том, из глухой ланкаширской деревеньки. Все другие не подходили по главному признаку: у них не было большого заброшенного дома на вершине холма. А в Литтл-Хэнглтоне нам с Добби повезло. Дом Реддлов, Хиллкрест, судя по архивным записям, торчал над деревенькой, как прыщ на носу. Даже издали было видно, что его владельцы не делали там ремонта лет десять как минимум. А местный бармен и по совместительству хозяин паба хранил в своей памяти парочку заинтересовавшим меня историй. О чокнутых Марволо и Морфине Гонтах, к примеру, об их дочке, что сбежала с сыном местного богатея Реддла, о том, как наследничек довольно быстро вернулся к родителям, о загадочной смерти всех Реддлов летом сорок третьего. Единственное, что он не запомнил, так это похищения из собственной постели и разговора со мной, но ведь это-то ему было совершенно ни к чему, правда?
Вот, собственно говоря, на этом мое везение и закончилось, потому что в доме Реддлов ни Лорда, ни его Крысы, ни тем более змеи не обнаружилось. Хиллкрест был тих и заброшен, и только изуродованное и полуобглоданное тело старика да обстановка в одной из комнат говорили о том, что я все же нашла место из снов мелкого. Loscadh is dó air, этот проклятый дом! (п/а: ирл. Гори он огнем) Imigh sa diabhal! (п/а: ирл. Провались оно к дьяволу!) Мне он нахрен был не нужен, мне был нужен Лорд, вернее, кусочек его хилого тельца, дабы нейтрализовать tuilli! (п/а: ирл. Ублюдок)
47. Начало семестра
К моему большому сожалению, дом Реддлов был моей единственной стоящей зацепкой. Где искать Лорда дальше, я была без понятия. Утешало одно: весь сентябрь Метка вела себя тихо. У меня чем дальше, тем сильнее казалось, что Черная Метка на Чемпионате вынудила Реддла затаиться. Это несколько обнадеживало: если он прячется, значит пока слаб, и у меня еще была возможность побарахтаться.
Надо сказать в тот сентябрь не только я потеряла покой и спокойствие. Потемневшую Метку оценили все меченные, оставшиеся на свободе: Добби приносил на своих больших ушах слухи о том, что некоторые уважаемые члены общества стали более раздражительными и нервными. Нашему штатному ушастику осенью вообще пришлось помотаться: он не только собирал слухи и разведывал обстановку в местах предполагаемого нахождения Лорда, но и присматривал за шкетом.
Тревожился и директор Хогвартса. Первого сентября Воробей впервые видел отрешенно-задумчивого Альбуса Дамблдора, который без своей добродушной улыбочки больше не выглядел старым маразматиком с колокольчиками в бороде. Однако для приветственной речи улыбочка была найдена и приклеена обратно на бородатую физиономию. А на следующий день шкету пришлось выдержать комбинированный допрос в директорском кабинете под видом доверительного разговора за чашечкой чая.. Комбинированный потому, что помимо легиллименции добрый дедушка напоил ребенка оригинальным чаем. Хотя в жидкости, налитой в чашку мелкого, от чая только вкус и был, и то, слабый. Но надо отдать должное, доза и консистенция препаратов для ребенка была подобрана идеально в соотношении вреда и эффективности — Снейп не зря назывался Мастером Зелий. Воробей потом говорил, что ему до такого уровня пыхтеть и пыхтеть. Мелкий потом еще поблагодарил мою паранойю: я все же передала с Добби антидоты к зельям, понижающим критичность мышления, уровень внимания и концентрации и буквально приказала домовику проследить, чтоб шкет их принял, если вдруг его вызовет директор, хотя это засранец самоуверенный утверждал, что ему уже никакое зелье не страшно. Зато после чаепития с лимонными дольками страх, хвала Патрику, вернулся, напомнив, что кроме Реддла был еще и Дамблдор. Вот и чудненько!
Однако даже вернувшаяся настороженность мелкого не добавила мне спокойствия. Мне было отчетливо ясно, что в школе ребенок и так постоянно ходит по краю, а переходный возраст только добавил степень риска. Впрочем, у мелкого он еще спокойно протекал, а вот некоторых его сверстников пубертат накрыл с головой. Иначе чем объяснить тот факт, что не самая глупая девочка Гермиона Грейнджер, узнав, что еда в школе не возникает из воздуха, а ее готовят — о, сюрприз-сюрприз — домовые эльфы, с маниакальным упорством вцепилась в идею избавления домовиков от рабства, не слушая при этом ничего и никого, в том числе и самих домовиков, и даже учредила соответствующую ассоциацию, сокращенно, прости Господи, ГАВНЭ. I gcuntais Dé, она, что, специально слова подбирала, чтоб все знали, что это за организация? (п/а: ирл. прим. Блин, твою мать) Еще и значки соответствующие наколдовала, большие такие, чтоб надпись было видно издали. Воробей не удержался и купил, ради прикола. Радовали и прочие. Рон и Малфой в первый же учебный день подрались, и спровоцировал драку на это раз Моль, проехавшись по Уизливской матушке. За что белобрысый и поплатился: Аластор Моуди (ох, сколько у Твари с этим человеком воспоминаний и эмоций связано, словами не передать!), занявший должность преподавателя ЗОТИ, превратил подростка в хорька. Тихоня Невилл раздухарился до такой степени, что всерьез мечтал принять участие в Турнире Трех Волшебников, который должен был состояться в текущем году в Хогвартсе. Именно о нем намекал Малфой, к слову, в поезде, когда говорил о славе и деньгах: приз составлял тысячу галеонов. Неплохая сумма, но я приложила все силы, чтоб мелкий об участие в Турнире и не думал, и вздохнула с облегчением, когда услышала о возрастном ограничении.