Слушать о себе как о злом персонаже оказалось не очень приятно. Видеть свои поступки глазами других людей было тоже неприятно. Я никогда не считала себя такой отвратительной и ужасной. Мне всего лишь хотелось любви. Разве это так плохо? Но мои поступки говорили о том, что я настоящая дрянь, и от этого на душе стало паршиво. Теперь еще страшнее было возвращаться во дворец и встретиться с Мандзю, чтобы снять с него свое проклятье.
– А ты сама в это веришь? – натянув улыбку, спросила я.
– Ну, не знаю, – глаза девчонки забегали, стало понятно: она точно верит. – Бабушка моей подруги ходила в этот замок, когда была молода. Целых два раза там была.
– А зачем она ходила туда?
– Раньше, много столетий назад, девушки пробирались во дворец, чтобы посмотреть на принца. Никто не верил, что можно жить вечно. Они видели его в маске и влюблялись в лицо, изображенное на ней. Говорят, та маска очень красива. Но принц снимал маску перед ними, и все видели перед собой чудовище. Девушки в ужасе убегали от него. Некоторые даже седели и становились похожими на старух – настолько страшно его уродство. Но потом стали замечать, что те, кто видел чудовище без маски, даже те, кто поседел, в тот же год удачно выходили замуж. Теперь девушки, которые хотят выйти замуж, но их никто не берет, или же те, которым хочется выйти поскорее за своих возлюбленных, но те не торопятся, пробираются через лазейку в замок и ищут встречи с чудовищем. И все потом удачно выходят замуж.
– Так уж и все? – с недоверием спросила я.
– Все. Мне рассказывали, что из соседней деревни в замок пробралась молодая женщина, которую никто не хотел брать в жены из-за ее врожденного недостатка. Ее нога была короче другой, и из-за этого она все время хромала. Совсем отчаявшись, девушка пробралась во дворец и увидела чудовище. На следующий год она приехала к нам на ярмарку продавать свой урожай риса с большим животом. С ней был муж, и он очень тепло относился к ней. Никто не хотел верить своим глазам.
– И ты, конечно же, тоже хочешь поскорее выйти замуж, чтобы отец больше не бил тебя? – Я видела ее мысли и попала прямо в цель.
– Что вы, госпожа! – воскликнула дочь трактирщика и покраснела.
Айягина умолкла, опустила глаза и принялась ковырять палочками лапшу. За опустевший после ухода самурая стол сели два молодых ремесленника. Они громко болтали, и один из них то и дело бросал заинтересованные взгляды в спину моей собеседницы. Та, услышав голоса пришедших, покраснела еще больше и теперь была похожа на очищенную от кожуры свеклу. Заметив это, я не стала ходить вокруг да около.
– Отец не разрешает тебе встречаться с ним? – я кивнула в сторону одного из парней.
Девушка заерзала, уткнулась лицом в миску и тихо, чтобы слышала только я, прошептала:
– Отец был бы не против. Он хороший, работящий парень и почитает своих родителей. Только вот он сам не знает, чего хочет. Говорит, что еще слишком молод, чтобы жениться. Хочет заработать побольше денег на семейную жизнь.
– А ты устала ждать и хочешь его решение ускорить, – мне нужно было ее подтолкнуть, и я озвучивала ей ее же мысли.
– Ну, не знаю, – она коротко посмотрела на меня и снова спрятала глаза.
Я наклонилась к ней пониже и почти коснулась губами ее уха:
– Боишься одна идти к чудовищу?
Айягина быстро кивнула, не глядя мне в глаза.
– Я тоже одна боюсь туда идти. Я слышала про чудовище. И пришла в город за тем же, за чем и все незамужние девушки. Поэтому и решила тебя расспросить о нем, чтобы удостовериться, что все это правда. Хочешь, вместе пойдем в тот дворец, как только стемнеет?
От неожиданности Айягина выронила палочки, и те, со звоном стукнувшись о миску, упали на стол.
– Не бойся. Отец твой об этом не узнает. Я сейчас уйду отсюда и после того, как закроется трактир, буду ждать тебя у входа в лес у замка. Там есть узкая тропинка. Придешь?
Та молча кивнула, взяла бамбуковые палочки, не глядя поковыряла ими в миске с лапшой, но, так ничего не выудив, отложила.
– Договорились. Я буду тебя ждать, когда будет совсем темно.