Мандзю отвел руки Сягэ от лица.
– У нас не осталось времени, милая. Послушай меня, пожалуйста. – Сягэ отрицательно замотала головой, не соглашаясь со словами мужа. Он обхватил ее голову двумя руками, притянул к себе, поцеловал в лоб и продолжил: – Я знаю, что ты сможешь выносить нашего ребенка и дать ему достойную жизнь. В этом замке достаточно средств, чтобы обеспечить вам безбедную жизнь. Оставайтесь здесь, в безопасности.
– Ты не можешь бросить меня одну! – больше не сдерживала рыданий Сягэ.
– Я и не хочу тебя бросать. И не бросаю. Я знаю, что сейчас умру, но я все равно буду продолжать любить тебя и помогать даже на том свете. Обещаю. Сбереги нашего будущего ребенка, пусть хотя бы он проживет счастливую жизнь вместо меня. Он будет жить за нас обоих.
– Не оставляй меня, умоляю, – давясь слезами, просила Сягэ. Водопады слез лились из глаз, застилая лицо Мандзю.
Дрожащей рукой Мандзю провел по волосам Сягэ. Ослабленный, он потянулся к ее лбу и поцеловал дрожащими губами.
– Давай не будем говорить друг другу «прощай». Давай просто скажем «привет» в следующей жизни. Я подожду тебя там, по ту сторону, чтобы снова встретиться и, взявшись за руки, вместе войти в новое воплощение. Я тысячу раз повторял тебе и скажу сейчас. Тот краткий миг, проведенный с тобой в этой жизни, стоил миллионов лет ожидания этой встречи. Поверь, я умру самым счастливым человеком на свете. Потому что я дождался тебя и получил то, о чем мечтал всю свою жизнь, – твою любовь.
– Я люблю тебя, Мандзю! Не хочу тебя отпускать!
– И не надо, не отпускай. Я только твой и буду ждать тебя у берегов, которых никогда не касаются лучи солнца. Ты только проживи эту жизнь ради нашего дитя, не бросай его в этом мире слишком рано одного. А потом мы встретимся вновь, я обещаю, что дождусь тебя.
Тело Мандзю слабо мерцало, дыхание стало слабым. Он начал исчезать. Влюбленные смотрели друг на друга, не отрываясь.
– Ты была моим домом, в твоих глазах я нашел себя, – прошептал Мандзю.
Слабая рука коснулась щеки Сягэ. Та послушно приблизилась к супругу и накрыла его красивые пухлые губы своими. Они слились в долгом прощальном поцелуе, а тело Мандзю становилось все прозрачней. Не отрываясь, я смотрела, как оба прикрыли глаза, из которых лились слезы. Они наслаждались последним прощальным поцелуем, в то время как Мандзю исчезал в руках Сягэ. Когда она наконец открыла глаза, Мандзю исчез, а над ее головой появилось мерцающее золотое облако. Оно отплыло немного в сторону, чтобы не задеть Сягэ, и изнутри вырвалась золотая молния. Сверкающие всполохи вылетали изнутри, вызывая тихие раскаты грома. Вены самой яркой молнии окутали всполохами все облако, и из него полился дождь. Крупные золотые капли падали рядом с Сягэ, не задевая ее. Весенняя земля жадно впитывала в себя золотую влагу, насыщаясь тем, что мгновение назад еще было Мандзю. Дождь пролился, и облако испарилось в лучах солнца. Вытирая рукавами кимоно реки слез, бегущих по щекам, Сягэ неотрывно следила за тем местом, куда пролился золотой дождь. Влажная земля пошевелилась. Спустя минуту на ней появился бугорок, который рос, норовя прорваться, как гнойная рана. Выросший из земли крошечный холм дал трещину, давая возможность зеленому ростку пробиться на свет. Острые стрелки листьев хиганбаны тянулись вверх и росли на глазах. Наконец, листья вытянулись и расправились, достигнув размера годовалого ребенка, но быстро сморщились и засохли, уступая место стрелке, на кончике которой синело пять длинных, похожих на миндаль бутонов. Нераспустившиеся цветы тянулись к Сягэ. Рука ее нежно коснулась бутонов, и те послушно раскрылись, подставляя ей свои кудрявые головки с длинными усиками.
Не выдержав, Сягэ снова разрыдалась. Легла на землю, уткнувшись в нее лицом рядом с хиганбаной, и осторожно, боясь повредить, обвила цветок руками.
– Сколько бы ни прошло лет, сколько бы ни пришлось ждать, клянусь, я найду тебя в следующей жизни, и мы обязательно снова будем вместе. Ты только меня дождись! Слышишь, Мандзю, дождись, не уходи в новую жизнь без меня. Обещаю, наш ребенок будет знать о том, какой у него был замечательный отец. Я назову его твоим именем, чтобы каждую секунду, глядя на него, вспоминать о тебе. Я благодарю тебя за то, что успел оставить мне частичку себя. С нашим ребенком мне будет не так одиноко коротать свой век в ожидании встречи с тобой. Ты только дождись меня там, любимый Мандзю. – Как мантру, она вновь и вновь повторяла: «Дождись».
Хиганбана безмолвно кивала синими головками. Легкий шаловливый весенний ветер играл с лепестками, не подозревая о трагедии, которая только что развернулась в саду тысячи лепестков.