Сидя на траве, в укрытии из самшитовых кустов, я смотрела на то, что только что осталось от Мандзю – от человека, которого любила больше всего на свете. Отправляясь в замок, у меня была цель – забрать проклятие Мандзю и освободить его. Но вместо этого забрала его жизнь. Тысячу лет назад, создавая здесь, в саду прекрасных цветов, страшное чудовище, противное людям, я не представляла, что самым настоящим чудовищем здесь окажусь я сама.
Эпилог
Жаркий ветер подхватывал желтый песок и закручивал его в воронки. В Ёми разыгралась настоящая песчаная буря, что бывает здесь достаточно редко. Тихие тени умерших душ молча шагали, склонив головы навстречу ветру. Меж двух желтых рек, вдоль которых идут за забвением духи, стоял Мандзю. Босые ноги зарылись в горячий песок. Его взгляд уперся в долину, по которой идут души для перерождения. Вдоль дорог Ёми, указывая путь, растет алая паучья лилия. Эти цветы – потомки той самой, первой хиганбаны, которую когда-то Аматерасу поручила охранять Мандзю. Тогда, разгневанная, она наказала даже цветок.
Из груди вырвался душераздирающий протяжный вой.
– Ты даже в смерти не оставишь его в покое, да? – рядом со мной стояла Аматерасу.
Я вздрогнула от неожиданности, но не подала виду, что испугалась.
– Надо же, столько чести одному провинившемуся тенину, что сама Великая богиня во второй раз спускается за ним в Ёми, – я не удержалась от ироничного укола.
– А ты стала еще более дерзкой с тех пор, как мы виделись с тобой, – заметила Аматерасу.
– Ты вмешалась в мои планы и все испортила, – пробормотала я себе под нос, в надежде, что та не услышит.
– Это я все испортила? Не забывай, с кем говоришь, кицунэ! – раскатом грома разнесся голос возмущенной Аматерасу.
– Если бы ты не выпустила Сягэ из Ёми, я бы сама это сделала. У меня был план: выпустить из пещеры Сягэ, а потом вернуться в Наниву и снять проклятие с Мандзю, чтобы они при встрече могли общаться друг с другом без препятствий. А ты вытащила ее из Ёми раньше времени, и я не успела освободить его.
– Я услышала отчаянную молитву Мандзю. Я была зла на него из-за того, что он нарушил божественный закон, и не помогала. Но то был отчаянный крик о помощи. Тысяча лет вполне достаточный срок для наказания, и я решила, что с него хватит страданий, и вытащила из Ёми Сягэ.
– Я бы и сама ее отсюда вытащила.
– Что-то ты не торопилась. – Аматерасу презрительно посмотрела на меня. – Зачем ты так привязалась к нему? Он никогда бы не смог принадлежать тебе, глупая лисица.
– Если бы на моем пути не стояла Сягэ, Мандзю полюбил бы меня.
– Нет… – богиня отрицательно покачала головой. – Он никогда бы не смог полюбить тебя. Не потому, что ты плохая и не достойна его любви. Просто Сягэ предназначена была ему с самого рождения. Ведь они и в прошлой жизни любили друг друга.
– О чем ты? – Я силилась ее понять, но смысл слов не касался моего разума.
– Прежде чем родиться природным духом, Мандзю и Сягэ были смертными. Он любил Сягэ и в прошлой жизни, но родители решили отдать ее замуж за другого. Сягэ предпочла смерть разлуке с возлюбленным и бросилась со скалы.
– Так это была Сягэ? – Я отказывалась верить своим ушам.
– Это была Сягэ. – Аматерасу снисходительно кивнула головой. – Я так была растрогана их преданностью друг другу, что решила забрать их перерожденные души к себе и посадила охранять очищающий от плохой кармы цветок. Так, без драм и страданий, они могли прожить бок о бок вместе целую вечность. Но родные души не обмануть перерождением, даже если они выпили из источника забвения. В каких бы телах они ни рождались – все равно будут тянуться друг к другу. А ты, глупая лисица, прикипела душой к тому, кто был тебе не предначертан судьбой, и всеми способами пыталась привязать Мандзю к себе. Даже нити судьбы у хранителей счастья украла и связала между собой.
– Ты и об этом знаешь?
– Я наблюдала за тобой, Мизуки. Знала, что не успокоишься и будешь добиваться того, о чем мечтаешь. Это я развязала ваши нити, пока перепившие вина старые безумцы спали.
– Так вот почему они не сработали! – Теперь все встало на свои места в моей голове.
– Именно, – пряча надменную улыбку, кивнула Аматерасу. – Тебе следует побольше любить себя и не гнаться за тем, кто быть твоим не хочет. Я слишком долго прощала твои преступления. Ты думаешь, что мы с Сусаноо не знаем о твоих проделках с Книгой Жизней?
Последний вопрос прозвучал так внезапно, что даже дышать стало трудно – настолько страх сковал все внутри. Я была уверена, что сделала все так аккуратно, что никто и не заметил подвоха. Откашлявшись, впуская снова внутрь воздух, я с изумлением посмотрела на Великую богиню. Она усмехнулась в ответ.