– Столько же, сколько и тебе, Мизуки. В мире людей нам троим было бы не больше девятнадцати. Я рад, что ты тоже считаешь Сягэ самой прекрасной. Именно это я и подумал, когда впервые мельком увидел ее. Я пришел чуть раньше, а она только собиралась покинуть свой пост. Сягэ поднялась с земли на закате, когда опал последний сухой лист, попрощалась с солнцем и скрылась под землей. Но я успел увидеть ее красоту. В памяти засел ее образ: тонкий женский стан, глаза цвета моря и длинные, ниже пояса, белые как снег волосы. Последние лучи уходящего солнца играли бликами в выбившихся прядях. Она была свежа и чиста, как едва распустившийся цветок сакуры. В тот момент мою грудь наполнило нечто теплое, большое – и оно продолжало расти! Я решил, что меня вот-вот разорвет изнутри, а потом это нечто лопнуло и по всему телу разлилось мягкое, обволакивающее тепло. Перед глазами плясали золотые бабочки. Я узнал это чувство – любовь, уже испытывал нечто подобное, когда был влюблен в прошлой жизни.
«То же самое почувствовала я, когда впервые увидела тебя», – подумала я и поспешила засыпать Мандзю вопросами о Сягэ, пока он не закрылся от меня и не сменил тему. Так я узнала их историю.
Я уже знала, что Сягэ тоже заметила Мандзю и восхитилась им. Он ни на минуту не выходил у нее из мыслей. Сидя там, под землей, в ожидании своей очереди, она грезила прекрасным тенином. Несколько недель Сягэ томилась внизу, съедаемая новыми чувствами. Образ Мандзю не хотел выходить из головы. Помня о том, что тенины не могут предаваться любви, она боролась с собой как могла. «Мы не можем любить и быть любимыми», – твердила она себе. Но что могут сделать слова против одного сильного чувства? Даже тысячи слов бессильны против могущества истинной любви. Сягэ сдалась. Покорилась воле чувств в одну теплую сентябрьскую ночь, наполненную ароматом спелых фруктов, поднялась наверх, чтобы тайком понаблюдать за Мандзю.
Она застала его лежащим на спине, устремившим взгляд к низко висящим звездам. Мандзю грыз травинку и тяжело вздыхал. Внутри него тоже родилось это чувство, но он помнил, что любовь между тенинами под запретом, и боролся с новым чувством как мог.
– Я ведь не всегда был тенином, – внезапно оторвался от воспоминаний Мандзю. – У меня когда-то была жизнь смертного. Именно в ней я познал истинную боль, которую может причинить любовь.
– Расскажи! Мне хочется узнать причину, почему ты отвергаешь Сягэ. – Кай-кай!
Я вскочила, оттолкнулась ногами от земли, крутанулась в воздухе и обернулась лисицей. Затем опустилась у ног Мандзю, обернулась двумя хвостами и положила голову на колени тенина. Мандзю, недолго думая, положил ладонь на мою мохнатую голову и начал гладить. Медленно, легко касаясь, он проводил рукой по шерстке, и по всему моему телу бежали мурашки.
– Когда я был смертным, в ранней юности полюбил одну девушку из своей деревни. Любовь была взаимна. Мы встречались тайком. Она приходила на берег, когда я вытаскивал лодку из воды. Садилась рядом и помогала распутывать рыболовные сети. Я всегда отдавал ей несколько рыбин из моего улова. Мы до темноты засиживались у лодки, болтая обо всем. Но больше всего нам нравилось мечтать о будущем. Как я заработаю немного денег и пойду к ее родителям просить разрешения на свадьбу. Я был из небогатой семьи, но прокормить себя и свою будущую жену точно смог бы. Когда на берег опускались сумерки и скрывали нас от посторонних глаз, мы целовались. И не было ничего слаще тех поцелуев! По ночам, перед сном, лежа в своей постели, я предавался мечтам о том, как буду счастливо жить со своей возлюбленной. Но нам не суждено было быть вместе. Моя любимая приглянулась одному богачу из соседнего города. Он не был молод. Лицо горожанина было покрыто оспинами, а тело расплылось, как тесто, оставленное на жаре нерадивой хозяйкой. Но родителей моей возлюбленной не беспокоил возраст будущего мужа их дочери. За нее предложили щедрый выкуп, и они не раздумывая согласились. Как ни билась, как ни плакала, как ни морила себя голодом моя возлюбленная, ей пришлось покориться судьбе. Чтобы дочь не сбежала, родные заперли ее в доме, и мы даже не смогли попрощаться. Настал день свадьбы. Ее нарядили в свадебное платье и отдали тому богатею. Свадьбу отправились праздновать в город, в дом будущего мужа. Когда праздничный пир отшумел и все стали расходиться по домам, чтобы оставить наедине новобрачных для первой брачной ночи, моя любимая призналась мужу, что плохо себя чувствует и ей нужно выйти во двор и подышать свежим воздухом. Этот глупец отпустил ее.
Она решила, что раз она не сможет быть со мной, то и другому мужчине не достанется. Не отдала себя нелюбимому, а поднялась на вершину скалы, на которой стоял тот город, и бросилась вниз. Холодные, темные волны не сразу приняли мою любимую. Ее тело разбилось о скалы. И лишь когда ночной шторм обрел достаточно силы, морская вода обняла мою любовь и забрала себе. Лишь месяц спустя, вдоволь наигравшись принесенной жертвой, море вернуло земле мою возлюбленную.