– Ты права. Прошлой ночью я был слишком беспечен. Мне нужно прогуляться немного, прийти в себя. Ты не окажешь мне услугу?
– Конечно. Все, что попросишь, – старательно пряча улыбку, ответила я.
– Присмотри за хиганбаной, пока я буду бродить по полям.
– Это будет очень легко. – Я улыбнулась и, даже не глядя на цветок, пустила в него свой энергетический поток. Хиганбану накрыл полупрозрачный золотистый купол. – Не беспокойся Мандзю-сан, твой подопечный будет в полной безопасности.
– Благодарю, Мизуки. Наслаждайся похлебкой, пока она не остыла. Ешь досыта.
Я заметила странный блеск в его глазах. Они наполнились влагой. Мандзю моргнул и, отвернувшись, пошел прочь так быстро, что спустя минуту уже скрылся из виду. Мое сердце ликовало. Наслаждаясь своей маленькой и такой легкой победой, я с удовольствием принялась есть похлебку, которую тенин приготовил только для меня. Но ограничиваться ею не стала: оставшееся в донабэ вино добавило веселья и радости в этот прекрасный солнечный день.
Лишь после наступления ночи к цветку вернулся Мандзю. Он сел у костра, жизнь которого я поддерживала к его приходу. Поставив на камень, который все это время лизал огонь, горшок с остывшей похлебкой, протянула ему ложку. Насытившись, днем я разыскала ее в траве и вымыла в ледяном ручье, который сбегал с заснеженной горы. Мандзю даже не взглянул на нее и отрицательно покачал головой. Он обхватил руками колени и положил на них голову. Тихо потрескивал костер, допевали свои последние песни цикады. Над травой кружили сверчки. Они напоминали мои блуждающие огоньки, только белые и не такие яркие.
– Ты совсем не хочешь есть? – Я села рядом и положила захмелевшую от вина голову Мандзю на плечо. От его близости приятное тепло снова разлилось по всему телу.
Мандзю снова покачал головой и легонько дернул плечом, давая понять, что не хочет, чтобы я прижималась к нему.
– Разве ты не хочешь спать? – Он повернулся ко мне и выдавил из себя подобие улыбки.
– Хочу. День был такой долгий, а вина оказалось для меня одной так много, что я просто валюсь с ног.
– Не мучай себя, – мягко проговорил Мандзю и убрал прядь с моего лба. – Ложись спать. Утром я приготовлю тебе рисовые лепешки.
Подавив сладкий зевок, я отодвинулась от тенина. Встать на ноги было ошибкой. Голова закружилась, и я едва не рухнула прямо на Мандзю. Подавив смешок, рванула вверх и в прыжке обернулась лисицей.
– Кай-кай!
– Иди сюда. – Теперь голос Мандзю вновь звучал ласково. Он похлопал ладонью рядом с собой и снова мне улыбнулся.
Неужели мой лисий облик вызывал в нем прилив умиления и нежности? Значит ли это, что мне нужно почаще принимать облик кицунэ, чтобы он мог быстрее забыть о своих проблемах и несчастной любви к Сягэ. Мягко ступая по траве, я легла рядом с ним. Мандзю вытянул ноги, и я положила на них свою голову. Свет от костра бил красным отсветом сквозь закрытые веки. Я опустила на морду оба хвоста, и стало совсем хорошо. Мягкая рука тенина легла на мою мохнатую голову и принялась чесать за ушком. Это было прекрасно. Тягучий сон быстро увлек меня за собой, я даже не заметила, как уснула.
– Мандзю… – тихий голос Сягэ вырвал меня из сна.
Она стояла позади нас и с улыбкой любовалась на тенина, ворошившего остатки догорающих веток палкой. Я оторвала голову от колен Мандзю и поднялась на лапы. Он тоже встал, отбросил палку и подошел к ночной гостье.
– Сягэ, – тенин взял ее за руки, – тебе не нужно больше приходить сюда.
Он отвел от нее взгляд и опустил голову.
– Что?.. – Сягэ непонимающе моргала глазами и поочередно смотрела то на Мандзю, то на меня.
– Нам надо поговорить. – Он повернул голову ко мне, кивнул в сторону хиганбаны и потянул Сягэ за руку, давая понять, что им нужно отойти.
Растерянная, она озиралась по сторонам, но подчинилась Мандзю. Тенины отошли недалеко и встали друг против друга. Навострив уши, я легла на траву так, чтобы она скрывала меня, но можно было видеть тенинов.
– Мы больше не можем видеться, – тихо, с болью в голосе произнес Мандзю.
– Но почему? Вчера же было все так хорошо. Что изменилось с тех пор?
– Я долго думал. Весь день до ночи бродил по долине небес и принял решение. Наши чувства преступны. Аматерасу никогда не простит нам этого. Боги покарают нас. Если с тобой что-нибудь случится, я никогда не прощу себе этого. Я буду ненавидеть себя за это всю оставшуюся жизнь. Да, Сягэ, я люблю тебя! И поэтому, чтобы уберечь тебя и сохранить жизнь, я решил прекратить наши встречи, пока это не зашло слишком далеко. Сейчас я могу остановиться. Но если все зайдет дальше, я не смогу найти в себе силы противостоять нашей любви. Поэтому не приходи сюда больше, пожалуйста. Дай мне забыть тебя.