Великая богиня прожигала меня своим взглядом, но я так и не нашла для нее ответа. Она и не нуждалась в нем. Мы молча смотрели, как море забирает себе последнее пристанище Мандзю. Вокруг стояла оглушительная тишина, лишь волны нарушали ее, нашептывая колыбельную тому, кто больше никогда не проснется. Когда фунэ превратилась в маленькое, едва заметное пятнышко на горизонте, Аматерасу снова обратилась ко мне:
– Я больше не нуждаюсь в твоем услужении, Мизуки. С этих пор отпускаю тебя, кицунэ. Ты свободна.
– Прошу прощения, о Великая богиня, – я поспешила низко поклониться ей, – куда же я теперь пойду, если вы лишаете меня своего покровительства?
– Это меньше всего волнует меня. Хочешь – возвращайся в храм Инари, хочешь – к отцу. Или можешь стать, как и он, ногицунэ. Я думаю, ты хорошо уживешься с этой ролью. Досаждать смертным ты умеешь.
Я не успела ей ничего возразить: Аматерасу взмахнула золотым рукавом и исчезла, забрав с собой всех тенинов, которые пришли проводить в последний путь Мандзю. Через мгновение большая морская волна накрыла меня с головой, и я оказалась в незнакомом лесу в мире смертных. Аматерасу ни минуты не пожелала оставлять меня в небесных полях Такамагахара[37]. Я стала неугодной владычице небес, и она отправила меня к смертным. Но это было лучше, чем оказаться в логове отца.
Лес будто горел от опавших кленовых листьев. Он напомнил мне ту ночь, когда я расправилась с несчастным Когими. От нахлынувших воспоминаний я вздрогнула и помотала головой, чтобы поскорее прогнать прочь непрошеные картины, вставшие перед глазами. Липкие видения ушли не сразу. Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, я загребла ногой начавшие подсыхать опавшие листья. Алыми брызгами костра листва разлетелась в стороны. Мне понравилось это занятие, я поддела носком еще одну кучку и что есть силы пнула. Осенние искры взмыли вверх и легли обратно на землю. Где-то рядом сорвался с места и в страхе бросился наутек пятнистый олень. Прости, малыш, я не хотела тебя пугать и вообще не хотела быть замеченной тобой. И вообще никем.
– Кай-кай! – прыжок вверх, и я рыжей лисицей мягко опустилась на красный осенний ковер. Так легче оставаться незамеченной. Человеческий облик мне пока не нужен.
Возле двух хвостов у меня образовался бугорок. Время от времени он жутко чесался и зудел. Я уже знала, что это значит – у меня начал расти третий хвост. Скоро мне исполнится триста лет, и тогда появится еще один хвостик. Он даст мне новые магические силы. Лишь бы до этого времени не встретить отца. Я не хотела, чтобы он узнал о моем изгнании из Долины Небес. Лучше быть отшельницей, чем оставаться в его услужении. Не хочу вновь стать его персональным убийцей.
«Ты забываешь о том, кто родил тебя, Мизуки», – раздался вдруг раздраженный голос отца. Я не сразу поняла, что он звучит в моей голове, и с опаской осмотрелась по сторонам. Вокруг никого не было. Лишь крикливая птичья болтовня нарушала лесную тишину.
«Ты снова меня опозорила», – не унимался голос.
«Никого я не позорила. Только себя», – огрызнулась я незримому чичи[38].
«Ты член нашего клана, а это значит, что, позорясь сама, ты позоришь всю семью». – У меня появилось навязчивое ощущение, что отец идет позади. Меня не отпускало чувство, что он следит за мной. И если я продолжу спорить, то он размахнется и ударит меня чем-нибудь тяжелым. Время от времени приходилось озираться по сторонам, чтобы убедиться, что отец точно не идет следом за мной.
Никого рядом не было, но ощущение присутствия отца не отпускало меня.
«Я ничего плохого не сделала, отоссан[39]. Я не убивала этих тенинов». – Воспоминание о Мандзю острым осколком кольнуло в сердце. Из глаз тут же покатились слезы.
«Ты можешь убить хоть десять тенинов, но ты не должна была влюбляться в них!» — зарычал отец.
«Я уже большая, отоссан, мне скоро исполнится триста лет. Я могу влюбиться в кого захочу». – Откуда взялась во мне смелость заявить отцу такое. Не думаю, что мне удалось бы выдавить из себя хоть слово, будь он рядом. Все-таки с отцом, сидящим в моей голове, смело разговаривать намного легче. Не нужно срываться с места и бежать, уворачиваясь от отцовской палки.