Громкий вопль, раздавшийся совсем рядом, заставил мгновенно распахнуть глаза. В предрассветной серой мгле на краю ликорисового поля в одной ночной рубашке-юката[44], сшитой из конопляного волокна, стояла растрепанная Камэ. Всплескивая руками, готовая вспорхнуть лесной голубкой, она металась из стороны в сторону. На лице молодой императрицы блестели слезы. Я поморгала, окончательно стряхивая с себя сон, и все равно не поняла, что происходит. В небе над вершиной горы сверкнул первый солнечный луч и осветил поляну, лежавшую передо мной. Только после этого мне удалось разглядеть, как один за другим цветы хиганбаны раскрывают свои хрупкие головки, поворачиваясь на восток и приветствуя солнце. Даже сейчас, будучи изгнанным, преданный цветок приветствовал свою богиню Аматерасу. В считаные мгновения зеленая поляна окрасилась в сочный синий цвет, будто садовник случайно пролил ведро краски и та растеклась на несколько тё[45] вокруг.
На шум прибежал Корэмицу. Потирая глаза и ничего не понимая, он недоуменно смотрел на супругу:
– Что случилось? На тебя напали? – Он положил ладони на талию будущей императрицы, пытаясь осмотреть ее. Увидев слезы на ее глазах, он испугался. – Скажи, кто обидел тебя? Что с тобой сделали, и я прикажу поймать и казнить того, кто причинил вред моей супруге.
– Со мной все в порядке, – залилась смехом та. – Посмотри, милый, ликорисы расцвели. Синяя хиганбана наконец расцвела!
Камэ ладонью указала на поляну синих цветов, радостно покачивавших своими синими паучьими головками на легком утреннем ветру.
– Она расцвела! – радостно воскликнул Корэмицу и поднял супругу на руки. – Синяя хиганбана, та, которую хотел наш будущий сын!
Счастливый супруг, громко смеясь, начал кружить Камэ на руках, ликуя в своем безудержном счастье. На шум и смех начали сползаться сонные слуги. Каждый, кто подходил к поляне, видел распустившиеся цветы и сначала недоверчиво смотрел на радующихся супругов, а затем присоединялся к их счастью, вторя громкому смеху императорской четы.
– У вас получилось, Камэ-сан, садовнику удалось вывести особый сорт небесного цветка, – спешили поздравить те, кто не верил ни в успех садовника, ни в сон молодой императрицы.
Вскоре в саду собрался почти весь императорский двор. Разбуженная всеобщим ликованием и шумом старая императрица Химико вышла из своих покоев и, недовольно ворча, направилась к толпе собравшихся.
– Что за шум? Почему все собрались здесь в такую рань? На дворец напали враги?
– Химико-сан, – сияющая Камэ подбежала к императрице и низко поклонилась, – синяя хиганбана наконец распустилась. Садовнику после нескольких лет неудачных попыток удалось создать хиганбану синего цвета. Сегодня на рассвете цветок распустился. Мой сон начал сбываться.
Старая императрица недовольно сдвинула брови и презрительно окинула взглядом невестку и всех собравшихся.
– И что? Это повод, чтобы орать и будить весь двор в такую рань? Разве синий цветок мы все здесь от тебя ждем? Разве хиганбану ты должна подарить своему мужу? Твой долг родить императору сына, а не разводить цветы, как простая деревенская девка. – Химико сорвала оказавшийся ближе всех к ней цветок, посмотрела на его прекрасные синие лепестки и, с презрением сломав стебель, бросила несчастный ликорис к ногам невестки. – Будешь будить весь двор, когда узнаешь, что ты беременна. А сейчас разойдитесь все по своим спальням. Нечего собираться здесь в такую рань.
Мать Корэмицу бросила тяжелый взгляд на дрожавшую, готовую разрыдаться невестку и повернулась, чтобы уйти.
– Матушка, вы не должны так разговаривать с моей супругой… – вступился за жену Корэмицу. Но громкий крик Камэ не дал ему договорить.
Молодая императрица, согнувшись пополам, схватилась за живот и задрожала всем телом. Испуганный Корэмицу поднял жену на руки.
– Врач, нам срочно нужен врач! – закричал он и кинулся во дворец.
В недоумении слуги настороженно переглядывались и расступались перед императором. Лишь Химико презрительно фыркнула, не веря невестке:
– Ну, конечно, надо срочно прикинуться больной и несчастной, вместо того чтобы признать несостоятельность своей женской природы и самой заняться поиском новой супруги для своего мужа, которая сможет принести потомство императору!
44
Юката – «одежда для ванны» – традиционная японская одежда, представляющая собой летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки. Также носилось в качестве белья для сна.