Постоянно находиться во дворце временами становилось скучно. Приняв образ какой-нибудь простолюдинки, я выходила в город, чтобы развеяться. Одним зимним утром, когда землю покрыл мокрый снег, надев высокие деревянные гэта, я вышла на улицы города. Снега навалило столько, что, несмотря на высоту обувки, влажным комьям снега все-таки удавалось намочить мои белоснежные таби[46]. Привыкшие к снегу и грязи люди сновали туда-сюда и умудрялись не намочить длинные, широкие рукава кимоно. Зато мои спустя несколько шагов отяжелели от влаги. Мрачное небо нависало хмурым грязно-серым пятном и грозилось выплюнуть новую порцию снега. Только детям было все нипочем. С раскрасневшимися щеками они высыпали на улицы и лепили алыми, дрожащими от холода руками твердые, быстро превращавшиеся в ледышки снежки. Один такой прилетел ко мне, больно ударив в спину. Я обернулась, чтобы посмотреть на обидчика. Стоявшие неподалеку дети замерли в страхе и смотрели на меня. Я шикнула на них, и ватага маленьких непосед птичьей стайкой, громко звеня заливистым смехом, разлетелась в разные стороны.
Бродить по городу среди шумных смертных мне не хотелось. Я искала одиночества. Промокшие насквозь ноги вывели меня из города. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как оказалась среди погребальных курганов кофун[47]. Пока я разыскивала Мандзю в огромном Ёми, смертные перестали хоронить своих покойников в ладьях и отпускать их тела в море. Они научились возводить земляные гробницы, куда ставили лодку с умершим и всем ему причитавшимся. Курганы окружали рвом в виде замочной скважины, которые должны были запечатать покойнику путь в мир смертных. Такие похороны были доступны богатым. Бедняки и крестьяне по-прежнему сплавляли своих мертвецов в море. Разгуливая среди молчаливых хранителей чьих-то костей, я наткнулась на госпожу Сануки. Она стояла на коленях перед одним из курганов, не обращая внимания на мокрый снег, чью влагу жадно впитывала ее одежда.
– Разве вам не холодно здесь, госпожа? – Я решила завязать разговор с той, чьей дочерью я буду притворяться лет через пять. – Ваши одежды совсем промокли. Можно простудиться.
Сануки вздрогнула, быстро вытерла слезы со щек и повернулась ко мне, поспешно поднимаясь на ноги.
– Ох, – вздохнула она, поравнявшись со мной, – милое дитя, что вы делаете здесь? Я думала, что совсем одна здесь…
– Конничива[48], госпожа, – я учтиво поклонилась ей, сложив у груди ладони, – я просто гуляла здесь и случайно натолкнулась на вас. У вас что-то случилось? Вы плакали.
– Приветствую тебя, юная девушка. – Сануки слегка поклонилась в ответ. – Я пришла навестить своих родителей.
– Они похоронены здесь? – я кивнула в сторону кофун.
– Да. Совсем недавно они отправились в свое путешествие в мир мертвых. И самое ужасное для меня то, что умерли они в один день.
– Это действительно ужасно. Я сочувствую вашей утрате. Но как случилось, что им пришлось уйти в один день? Их кто-то убил? – Желание узнать причину и защитить ту, которая вскоре будет растить меня как собственного ребенка, вспыхнуло ярким огнем внутри меня.
– О нет, что вы. Мой отец был нездоров. Он сильно простудился, упав в пруд прошлой осенью: ловил рыбу, плавая в лодке, и та перевернулась. Отец добрался до берега вплавь. Хотя подоспевшие слуги накрыли его сухими одеждами и быстро отвели домой, он все равно простудился. Врач долго боролся с болезнью, и отец уже шел на поправку, но одним темным утром моя матушка нашла его остывшее бездыханное тело. Она так любила моего отца, что не вынесла утраты. Ее сердце в тот же вечер остановилось от горя. Так я лишилась обоих родителей в один день. Понимаю, что уже давно не ребенок, но все равно чувствую себя сиротой, которую оставили родители. До сих пор не понимаю, как они могли бросить меня одну здесь. – Непослушные слезы снова побежали из глаз Сануки строптивыми ручейками. Она тщетно вытирала их промокшим рукавом, но они снова и снова лились из глаз. Мне захотелось крепко обнять ее, но следовало соблюдать приличия и не кидаться в объятия человека, которого я якобы вижу впервые. Я уже видела ее, когда она приходила поздравить императрицу с долгожданной беременностью. А еще пару раз бегала к ее дому, чтобы разглядеть жилище, в котором мне предстоит жить, когда придет время прикинуться Сягэ.
– У вас, должно быть, есть своя семья – муж, дети. Разве они не утешают вас?
– Ох, муж у меня есть. А вот детей пока я не смогла заиметь. Уверена, если бы у меня был ребенок, было бы легче перенести утрату. Покровительница плодородия богиня Инари пока не подарила мне возможность стать матерью.