– Значит, вы не будете препятствовать своей дочери в желании видеться с Мандзю, когда она чуть подрастет? – Я прихлебывала горячий чай и пристально смотрела на Сануки.
– О нет, что вы! Если в моей дочери будет жить дух той Сягэ, я ни за что не стану препятствовать двум влюбленным. – Сануки выглядела расслабленной и довольной. Мокрая от снега одежда начала подсыхать. Горячий чай согрел нас – у меня больше не было повода переживать за ее здоровье. Мне понравилась моя будущая «матушка». Она точно не будет препятствовать моим встречам с Мандзю.
На этом мы расстались. Ошеломленная моим рассказом женщина ушла домой счастливая, подгоняемая желанием все рассказать мужу. Даже имя мое забыла спросить. Она умудрилась рассказать об услышанной от меня легенде всем, умолчав о том, что вскоре она родит ту самую Сягэ. Не захотела стать посмешищем в глазах знати. Слуги разнесли легенду о хиганбане по другим домам. Все сочувствовали двум влюбленным тенинам, желая им скорейшего перерождения. А цветок ликориса стали называть Мандзюсягэ – в честь тенинов. О том, что в их жизни сыграл важную роль кто-то еще помимо Аматерасу, люди так и не узнали. Я по-прежнему оставалась незримым свидетелем жизненного пути Мандзю и готовилась появиться в его судьбе.
В тот день я еще долго бесцельно бродила по улицам города, строя планы на будущее. Только когда совсем стемнело и снег разошелся не на шутку, с трудом пробираясь по сугробам, вернулась во дворец. Императорская чета уже поужинала. Мой живот рычал и требовал пищи. Привычным путем я пробралась на кухню, вспоминая о том, как впервые встретила здесь реинкарнацию Когими с маленьким щенком, который бестактно облаял меня. Старого пса уже не было в живых. Смертные проживают короткую жизнь. Животным, которые живут рядом с людьми, отмерен срок еще меньший. Но за свою короткую жизнь они успевают отдать себя целиком тем, кого они любят всем сердцем. Просто так, просто за то, что эти люди есть в их крошечной жизни. Тот старый пес, будучи уже слепым и глухим, без тени страха бросился спасать любимого хозяина в ночь, когда пытались напасть на Корэмицу. Вот бы все нам – смертным и бессмертным – научиться любви у животных, чьи жизни гаснут так быстро.
На кухне слуги заканчивали ужин. Люди тихо переговаривались между собой и шутили, предвкушая конец трудного дня и долгожданный ночной отдых. Толстый повар, совсем уже дряхлый старик, подслеповато щурил глаза, пытаясь разглядеть при слабом ночном освещении мелкие кости в рыбине, лежавшей перед ним. На краю стола в миске лежали нетронутыми пара карпов. Я стащила одну рыбину и прихватила миску с рисом, пока какой-то бедолага клевал носом перед опрокинутым кувшином с саке. Со своей добычей отправилась в сад, в беседку с уснувшим на зиму ликорисовом полем. Я быстро расправилась с едой, меня разморило и потянуло в сон. Возвращаться во дворец и искать пустую спальню было лень – я слишком долго бродила по улицам днем и устала. Подпрыгнув, я обернулась лисицей. Теперь можно было спать прямо на полу беседки, накрывшись сразу тремя хвостами. Сон придавил меня, и отяжелевшие веки сомкнулись. Я почти погрузилась в сновидения, когда услышала странный шорох рядом. Я настороженно навострила уши и приоткрыла глаза. Позади меня прошмыгнула большая тень. Я быстро подняла голову и посмотрела назад. То, что я увидела, заставило меня содрогнуться.
– Мама? Что ты здесь делаешь? Как ты нашла меня?
– Не дергайся так, Мизуки. Я всего лишь твоя мать, а не фурии из Ёми. – В облике красивой женщины, который я знаю с рождения, мама села рядом, взяла мою голову и положила себе на колени.
– Как ты нашла меня? – Мне казалось, что я сделала все, чтобы родные не смогли меня обнаружить во всех трех мирах.
– Это было сложно, Мизуки. Я долго искала твои следы и не могла найти, пока не решила прислушаться к своему материнскому сердцу.
– Зачем ты искала меня, мама? Раньше ты не особо интересовалась моей жизнью.
– Ты пропустила свой день рождения, – мама провела теплой рукой по моей голове и спине. Совсем как Мандзю. – Тебе уже исполнилось триста лет, моя девочка. Твой третий хвостик уже вырос… – Она взяла в руки мой новый хвост и поиграла с мехом. – Мы так давно не видели тебя…