В один из солнечных дней, когда цветы хиганбаны распустились, радуя нас своими нежными синими лепестками, напоминавшими паучьи лапки, мы сидели в беседке и наслаждались едой, принесенной проворными слугами. Проглотив большой кусок тушеной говядины, Мандзю спросил:
– Ты тоже ощущаешь наши прикосновения и поцелуи по-другому?
Я оторвала голову от своей чаши с рисом и опустила палочки на стол.
– О чем ты? – Я непонимающе посмотрела на Мандзю.
– Я чувствую тебя по-другому. Не так, как ощущал в прошлой жизни. – Мое сердце пропустило удар. Все сжалось внутри в ожидании грядущего разоблачения. – Когда я обнимаю тебя, смотрю в глаза и целую, я не чувствую прежней Сягэ. Там, в Высокой Долине Небес, ты ощущалась по-другому. Более родной, что ли. Будто когда-то давно от меня оторвали половину души и теперь наши частички воссоединились. А сейчас я не чувствую этого. Когда целую тебя, у меня нет ощущения, что со мной та же Сягэ, которую я полюбил, когда был природным духом.
Ком риса застрял в горле, и стало трудно дышать. Я схватила чашу с вином и выплеснула сладкую жидкость в рот. Ком нехотя продвинулся вниз, заставив меня закашляться. Мандзю встал и погладил меня по спине.
– С тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? – он заглянул мне в лицо.
Я вновь смогла дышать и ответила:
– Все в порядке, спасибо. Немного поперхнулась вином. Я тоже чувствую, что мы изменились. Ты стал другим и целуешь, и обнимаешь иначе. Но я виню в этом наши новые тела, которые мы получили после перерождения. Они тоже стали другими. Там, в услужении Аматерасу, мы были бессмертными тенинами. А теперь мы обычные люди, чье естество смертно и каждый день подвергается старению и увяданию. Я думаю, что из-за этого ощущения наши изменились и мы чувствуем себя по-другому в этих телах. Но, Мандзю, неужели тебе не нравятся мои объятия и поцелуи, раз ты заговорил об этом? – На моем лице появились разочарование и обида, в глазах застыли и готовились пролиться слезы.
Это напугало моего жениха, и он поспешил меня успокоить:
– Я думаю, ты права и все дело в том, что мы в других телах. Но, любимая, как тебе могла прийти в голову мысль о том, что мне не нравятся твои объятия?
– Ты сам только что сказал, что больше не чувствуешь свою Сягэ и не считаешь меня половинкой души.
– Любимая, прости, я глупец. – Он кинулся ко мне и, встав на колени, осыпал горячими поцелуями. – Ты так мудра, что быстро нашла объяснение. Я дурак, сам не сумел дойти до этого. Прости, не хотел тебя обидеть или расстроить. Ты любовь всей моей жизни, и я никогда не откажусь от тебя. Сами семь богов счастья давно сплели наши нити судьбы на берегу Ситифукудзин[50], и теперь мы навечно связаны брачными узами. Давай больше не будем возвращаться к этому.
Сам не зная, Мандзю дал мне подсказку в решении моей проблемы. Нужно было только дождаться начала следующей весны, когда начнутся празднования Нового года. В канун Нового года я сообщила госпоже Сануки, что плохо себя чувствую, не буду ужинать и пораньше лягу спать. Получив родительское благословение, я отправилась на берег Ситифукудзин, куда каждый год высаживались со своего огромного корабля Такарабунэ, приплывшего из лучшего мира, семь богов счастья. Не каждому удается застать их и попросить у них то, чего хочется больше всего на свете. Было семь видов счастья: справедливость, материальное благополучие, благожелательное отношение, великодушие, известность, долгая жизнь, достоинство. Ими могли щедро одарить просящего, которому посчастливилось поймать удачу за хвост и обнаружить старых хранителей. В своей удаче я не сомневалась. Мои быстрые лисьи ноги принесли меня в нужное место.
Остаток вечера я бродила по берегу Ситифукудзин в ожидании Такарабунэ. Когда солнце скрылось за горой и на землю опустились влажные сумерки, моя надежда встретить хранителей почти угасла. Я посмотрела в небо и загадала: «Вот дождусь первой звезды и уйду». Но когда первая звездочка замигала в почерневшем небе, я передумала: «Насчитаю десять звезд и уйду». Когда же небо покрылось мурашками звезд так, что на темном полотне не осталось свободного места, я совсем отчаялась, поднялась с остывшего песка и собралась возвращаться домой, до моих ушей донеслись тихий плеск воды и шепот весел. Я повернулась к воде и сквозь завесу тьмы увидела огромный силуэт корабля. Семь хранителей счастья, весело бранясь, выбрались на берег, прихватив с собой бутыли вина и большие корзины, которые ломились от яств. Боги фортуны выгрузились и поспешно скрылись между гор. Я присоединилась к ним невидимой тенью, став свидетелем их пира.
50
Ситифукудзин – семь богов счастья. Шесть богов и одна богиня в новогоднюю ночь высаживаются с Такарабунэ на японский берег южнее Киото и одаривают людей благими дарами.