Все замерли в ожидании. Боясь пошевелиться, придворные и сбежавшаяся прислуга смотрели на все больше бледневшего Мандзю. Стало так тихо, что можно было услышать, как падает лепесток с цветка. Наставник Хитати не выдержал, вынырнул из-за спины принца и аккуратно обошел его.
– Позвольте мне, ваше императорское величество, – теребя рукава, начал сенсей. – Я присутствовал при разговоре и могу с точностью рассказать, что произошло в кабинете наследного принца.
Взгляды людей сначала обратились к Хитати, а затем переметнулись на Корэмицу.
– Ну что же, раз мой сын не может в свое оправдание даже слова вымолвить, вы, как его учитель, который должен был следить за его правильным воспитанием, также несете ответственность за его поведение. Расскажите нам, что произошло между женихом и невестой за закрытыми дверями, Хитати-сан.
Наставник согласно кивнул, приняв разрешение, откашлялся, бросил взгляд на Сануки и поклонился ей:
– Прошу простить меня, Сануки-сан. Все дело в том, что ваша дочь вовсе не…
Мандзю не дал ему договорить. Он махнул рукавом, высвободив руку, легонько дотронулся до руки наставника и строго посмотрел ему в глаза.
– Не надо, сенсей Хитати, – покачал головой Мандзю, – я сам.
Госпожа Сануки буквально прожигала его взглядом. Нерастраченные слезы высохли, в глазах сверкнул гнев, но она сдержалась и, поджав губы, приготовилась слушать.
Мандзю шумно втянул ноздрями воздух и судорожно выдохнул. Я видела, как он сжал кулаки и те побелели.
– Когда она вошла ко мне, – начал свою речь дрожащим голосом Мандзю, но постепенно он набирал твердость и звучал все увереннее, – я был счастлив увидеть свою невесту. Но между нами разгорелся спор. Сягэ сказала, что хотела бы на всю жизнь остаться моей единственной женой, и потребовала, чтобы я больше не брал никого в жены. Я ответил, что был бы счастлив обладать ею одной, но я будущий император. А императору полагается много жен, чтобы они смогли подарить ему как можно больше наследников. Сягэ это не понравилось, она настаивала, чтобы я поклялся быть только ее мужем и ничьим больше. Тогда она сказала, что не хочет замуж за человека, который ее не любит по-настоящему и в будущем будет любить и желать других женщин, и выбежала из кабинета. Я был рассержен и не стал догонять Сягэ, думал, что мы помиримся, когда она остынет. Если бы я знал, что она поступит так с собой, то не стал бы выпускать из кабинета…
Брови наставника Хитати поползли вверх, он закашлялся и поднес кулак ко рту. Мандзю, под видом заботы, постучал его по спине чуть сильнее, чем следовало. Это не смогло ускользнуть от моих глаз. Внутри я была рада за то, как ловко лгал тенин, спасая рассудок Сануки-сан. Ее доброе, чудесное сердце не выдержало бы, если бы она узнала правду. Пусть лучше оно будет разбитым и со временем зарубцуется, продолжая жить, чем сгорит от боли и обратится в пепел от осознания того, что за всю свою жизнь она так и не стала настоящей матерью. С другой стороны, Мандзю мог опорочить меня, желая отомстить за то, что я оказалась совсем не той, кем он меня представлял, и придумать что-то, что навсегда погубило бы мою честь. Это было благородно с его стороны. Мой возлюбленный принял удар на себя. От этой мысли стало тепло в груди, и снова появилась надежда, что он меня все-таки любит и, если бы не Сягэ, обязательно бы стал моим мужем. Я с тоской посмотрела в небо. Будто оно могло дать ответ, как избавиться от соперницы и убить в сердце Мандзю ту, которая и так уже давно была мертва.
Услышав слова наследного принца, госпожа Сануки взвыла и закрыла рукавами лицо. Она пошатнулась, готовая упасть, но ее супруг вовремя подхватил ее.
– Но как же так? – мой ненастоящий отец растерянно смотрел то на Мандзю, то на Корэмицу. – Сягэ знает наши обычаи – неприлично требовать от нашего принца подобного.
– Но, сын, ты же знаешь, что я отказался ради твоей матери от брака с другими женщинами. Ты с детства был так сильно влюблен в Сягэ, что я был уверен, что ты пойдешь по моему пути…
Мандзю растерянно посмотрел на отца, пытаясь найти что ответить, но положение спасла сама госпожа Сануки. До ее сознания наконец дошло, что она больше никогда не увидит свою единственную дочь. Горе нестерпимым пламенем разлилось по всему телу, и безутешная мать потеряла сознание, упав на руки супруга. Все кинулись к ней на помощь, пытаясь привести в чувство. Корэмицу бросил осуждающий взгляд на сына:
– Мы вернемся к этому разговору позже. – Он повернулся к прислуге: – Отнесите госпожу Сануки в ее дом и приведите к ней императорского лекаря. И прикажите, – теперь он обратился к своему советнику, – чтобы самые опытные ныряльщики взяли лодки и постарались найти тело несчастной Сягэ. Мы должны с почестями провести похоронную церемонию.