Снимая повязку с глаз Талии, я отступаю назад, и она удивленно ахает и смотрит на город большими глазами. Я поворачиваюсь и смотрю на него так, как никогда раньше, пытаясь увидеть его ее глазами.
Некогда сверкающие небоскребы теперь заросли и забыты. Окна либо разбиты, либо пусты, либо потемнели от пыли и времени. Растения прорастают сквозь трещины в зданиях и некогда идеальных бетонных дорогах и тропинках. Мусор, брошенные автомобили, велосипеды, электрички и трамваи заполняют дороги в случайных промежутках, как будто их просто бросили в спешке. Однажды я нашла в одном из них скелет, а к нему вела окровавленная тропинка.
Дома и магазины стоят открытыми и пустыми. Жутко и страшно. Однако дикая природа все еще жива, и я вижу птиц, несколько одичавших собак, кошек и оленей. На другом конце города находится зоопарк, но я стараюсь обходить его стороной. Кто знает, остались ли животные в своих клетках, бедняжки, или они умерли от голода? Если нет, то они бродят где-то поблизости, и иногда, клянусь, я слышу рык медведей или львов. Возможно, это мое воображение, но все же.
Пакеты развеваются на ветру, зацепившись за велосипеды, или просто валяются на земле, брошенные в спешке. Мимо нас с ветерком пролетают банкноты, старая валюта, и Талия вздыхает.
— Люди спасая жизни в спешке все побросали, — объясняю я, оглядываясь на нее. — Некоторые пытались купить себе дорогу через стену, но это не удалось. — Я киваю налево, затем вниз, на грязный участок стены вдалеке. — Там внизу — братская могила. Ни один из них не был похоронен, просто тела навалены на тела. Сейчас все они — разлагающиеся скелеты, а стену украшают следы когтей и крови.
— Здесь так... тихо, — шепчет она, глядя на меня.
Я ухмыляюсь.
— Город оживает ночью. — Она права, здесь тихо, и, как всегда, я глубоко вдыхаю. Возможно, многие испугались бы здесь находиться в одиночестве, зная, что где-то спрятались монстры, возможно, спят, но я нахожу это освобождающим. Тут за тобой никто не следит, и не о ком беспокоиться.
Здесь... я просто свободна.
Иронично, не правда ли?
Я оглядываюсь на Талию и вижу, как она обхватывает себя руками, поеживаясь и от яркости солнца, и от страха.
— Куда?
Она моргает, и я делаю шаг перед ней, загораживая ей обзор.
— Куда? — повторяю я.
— У меня, э-э, у меня есть карта. — Она достает старую карту города, на которой обозначены станции метро, трамвайные линии и дороги. Разворачивает ее трясущимися руками и протягивает мне.
Взяв карту, я изучаю область, где на бумаге отмечен черный крестик с каким-то словом сбоку, включая код.
— Чтоб меня черти драли, — огрызаюсь я.
— Что?
— Это в центре города.
— Это проблема? — обеспокоенно спрашивает она, закусив губу.
Сложив карту, я засовываю ее в карман.
— Только если ты хочешь остаться в живых, — ворчу я. — Я держусь окраин, если могу. В городе слишком много больших зданий и подземных входов, и слишком много темноты, где они любят таиться.
— Ох, — это все, что она говорит.
Передернув плечами, я достаю свои солнцезащитные очки и надеваю их. Я взяла их в старом магазине несколько лет назад.
— Нам лучше поспешить.
— Мы все еще идем? — она сглотнула.
— Мне нужны деньги, а тебе нужны... ну, что там тебе нужно, так что да, мы идем, но нам нужно идти быстро. Никаких перерывов и остановок, если ты хочешь добраться туда и обратно до ночи.
— А что будет потом?
— Когда солнце сядет, монстры выйдут поиграть, — поддразниваю я, идя назад, прежде чем повернуться и уйти. Я избегаю мусора на земле, но она, однако, нет, так как спотыкается, пинает банки и шумит.
— Подожди, пожалуйста.
— Шшш, — шиплю я, поворачиваясь и указывая на ее ноги. — Следи за ногами и говори тише.
— Извини, — шепчет она. — Как... Что нам делать, если мы встретим монстра?
— Бежать как угорелые и надеяться на лучшее? — смеюсь я.
Я продолжаю идти, а она спешит за мной.
— Ты никогда не сталкивалась с ними?
— Никто не сталкивался и не выжил, чтобы рассказать об этом, — напоминаю я ей. — Мы все знаем легенды о них и о том, как они опасны. Монстры могут убить человека еще до того, как мы успеем закричать. Я не особенно хочу быть обедом, а ты?
Она качает головой, пока я пригибаюсь под упавшим фонарным столбом.
— Хорошо, тогда будем надеяться, что мы не встретим ни одного.
— Будем.
После этого я игнорирую Талию как могу, пытаясь притвориться, что это обычная работа, но ее ворчание, ругательства и спотыкания заставляют меня закатывать глаза. Она не создана для такого рода миссий. Неуклюжая и шумная, девушка спотыкается обо все подряд. Когда я запрыгиваю на машину, мне приходится помогать ей подняться и перелезть через нее, а когда мы перебираемся через разрушенное здание, чтобы избежать воронки от бомбы, она визжит, когда мимо нее пробегает крыса. Прошел всего час, а девушка уже вспотела, запыхалась и явно нуждается в передышке. Я могла бы быть грубой и подтолкнуть ее, но мне нужно доставить ее туда и обратно живой, поэтому вместо этого направляюсь через старый магазин комиксов и поднимаюсь по лестнице. Она топает за мной, и мы выходим на крышу. Я запрыгиваю на край, раскачиваясь ногами вперед-назад, осматривая город.
— Сиди и пей, — приказываю я, не глядя на нее.
— Ты быстрая, — хрипит Талия, опускаясь рядом с карнизом и доставая воду и глотая ее.
— Не пей так быстро. Затошнит, и тебе нужно все нормировать. Здесь давно отключили воду и электричество.
Она замирает с бутылкой у рта, затем пьет воду и отворачивается.
— Я знаю это, черт, мне жаль. У меня так плохо получается, — ворчит она.
— Я бы тебя не выбрала, — поддразниваю я. — Так почему ты здесь? — Мне не следовало бы спрашивать, но я не в силах удержаться. Что заставляет такую богатую, умную женщину, как она, покинуть безопасную жизнь и рисковать ею вместе с монстрами?