Сильва с любовью посмотрела на монстра, дожёвывающего свою закуску. Слишком длинные лапы так и норовили разъехаться, уронив крепкое тело на землю, поэтому существо слегка согнуло свои конечности, наслаждаясь трапезой. На лице не было губ, из-за чего сквозь массивные челюсти просачивалась кровь. Проглотив остатки пищи, чудовище двинулось за добавкой.
– Я пыталась её как-то утешить, но перемены в теле были слишком болезненными – она брыкалась, отталкивала меня и кричала. Хоть ненависть и преобразила её, она помнила меня. Сестра не хотела причинить мне вред – выла, скулила, но не нападала. Я была рядом с ней до самой ночи, думала, что сделать, как ей помочь. К счастью, решение нашлось само. Этот урод пришёл замести следы. Как только она увидела своего некогда возлюбленного, её захватила ярость, а вместе с нею пришёл голод. Не осталось даже костей, лишь несколько кровавых пятен напоминали о существовании этого человека.
Зверь в это время подошёл вплотную. Больше не было смысла сопротивляться, пытаться уползти – Ивар устал. Он готов посмотреть своей смерти в глаза, и смерть сама подошла. Существо склонилось над его лицом и уставилось своими глазами, человеческими глазами полными сожаления. Но хоть взгляд и был наполнен раскаянием, зубы не знали пощады. Первым делом монстр вцепился в шею, с легкостью ломая хрящи и откусывая кусок плоти, чем обрёк жертву на быструю, но не самую приятную смерть. Обеспечив себе несопротивляющийся ужин, животное продолжило есть, перейдя на грудину и брюхо. Трапеза продлилась двадцать минут.
* * *
Наевшийся зверь забился к корням большого дерева и тихо поскуливал. Морда была измазана кровью, а к лапам ещё и налипла грязь. Холод не мог пронять животное, но его тело подрагивало.
– Надеюсь, ты наелась, – Сильва в это время собирала ошмётки одежды. Собранный ворох нужно было закопать, чтобы во время поисков пропавшего не обнаружились следы преступления. Хорошо хоть с останками не нужно возиться – сестра непривередлива в еде и не брезгует ни костями, ни внутренностями. – А через неделю у тебя опять будет пир. Главное – не привыкать, а то вряд ли мне часто будет так везти.
Существо взвыло. Передняя лапа накрыла голову, будто пытаясь спрятаться от всех проблем. Но главная проблема находится не снаружи – голод разрывает изнутри, и пусть сейчас это чувство притихло, от него невозможно избавиться полностью.
– Не нужно переживать. Он не стоил и твоего волоса, всего лишь звено в этой странной пищевой цепи. Жалела ли ты куриц, которых мы свежевали к обеду? А рыбу, что ловили по выходным в реке? Лесное зверьё не может в полной мере утолить твой голод. Пока в деревне есть люди, ты можешь жить, – Сильва подошла вплотную к свернувшемуся у дерева монстру и попыталась рукой стереть с его лица кровавые разводы. – А пока живёшь ты, сестра, этот мир ещё может меня порадовать.
Ночь захватывала всё больше и больше территорий. Лес погрузился во мрак, а сопровождающая его тишина помогла животным впасть в спячку до самого утра. И в этом умиротворении двое нашли временный покой. Зверь свернулся калачиком на земле и прикрыл глаза, позволяя себе отпустить мысли, которые всё ещё беспокоят его, не смотря на животную натуру. Рядом прижавшись к шершавому прохладному панцирю лежала нагая девушка. Её руки с нежностью поглаживали мощное тело существа, а на лице застыла блаженная улыбка. Чудовище наслаждалось объятиями, оттягивая момент возвращения в ненавистную деревню.