Я и сама не смогла бы сказать лучше.
Я не ожидала найти счастье или дом, когда перебралась через стену, но именно это я и нашла, а также принятие, дружбу и равенство. Монстры не идеальны, и я знаю, что нам предстоит долгий, каменистый путь.
Я смотрю на своего спутника жизни, на монстра, которого я выбрала вместо своего народа, и ни о чем не жалею.
Мы вместе справимся со всем, что нам предстоит.
⁓
Катон не позволяет мне сразу вернуться к работе, несмотря на мои протесты. Он лишь разрешает мне отложить исследования, а затем заставляет отдохнуть, говоря, что это необходимо моему организму. Очевидно, он прав, так как через несколько секунд я проваливаюсь в глубокий сон, что не должно удивлять, ведь мы отпраздновали наше благополучное возвращение. Все танцевали и пили, и это была, честно говоря, одна из лучших ночей в моей жизни.
Когда я просыпаюсь, то лежу у него на груди. Моя рука под щекой, ноги между его ногами, а его хвост обвился вокруг бедра, прижимая меня к нему. Под ухом медленное, ровное биение его сердца, и я знаю, что должна двигаться, но вместо этого просто слушаю и расслабляюсь под его ритм.
Я закрываю глаза, слушая его биение. Слышала, как другие говорили, что шум прибоя приносит им покой, что волны зовут их домой, но слыша сердце Катона мне спокойно. Здесь, под мехом со своим большим красным монстром в забытом городе, я чувствую себя как дома.
Жизнь здесь не будет легкой, но, черт возьми, она того стоит, и окружение монстров вернуло меня к жизни. Теперь я никогда не буду одинока, и я не буду перетруждаться или просто спать, есть, работать и снова работать. Катон показал мне, каково это — снова быть живой, и я проведу остаток жизни счастливой женщиной, если мы будем так жить, даже если еда будет странной и мне придется в конце концов носить мех.
Я должна улыбнуться, потому что он говорит, его голос хриплый и сонный.
— Надеюсь, эта улыбка для меня.
Подняв голову, я прижимаюсь подбородком к его груди.
— Всегда только для тебя. До тебя я не улыбалась, — признаюсь я.
Его глаза тлеют, наблюдая за мной, а руками Катон гладит меня по спине, прежде чем добраться до попки.
Импульс желания пронзает меня, и прежде чем он успевает отреагировать, я скольжу вверх по его телу, по пути покусывая подбородок Катона, прежде чем прижаться губами к его губам.
— Спасибо.
— За что, Талли? — шепчет он.
— За то, что пришел за мной, за то, что спас всеми возможным способами. За то, что любил меня, даже когда я не любила себя.
— Всегда, моя пара, — обещает Катон, нежно целуя меня.
— А теперь позволь мне показать тебе, что такое заниматься любовью, любимый, а не просто трахаться, — шепчу в губы Катона, он сжимает руками мои бедра, когда я выпрямляюсь. Он не сводит с меня пылающих красных глаз, пока я снимаю с себя одежду. Его одежда была выброшена прошлой ночью, но я настояла, чтобы спать в рубашке.
Он опускает взгляд на мою грудь, облизывает языком клык чертовски сексуальным движением. Я опускаюсь, вбирая его всего в себя нежным движением, пока мы оба не стонем, когда я опускаюсь вниз.
— Я твой послушный ученик, — мурлычет Катон.
— Хороший ответ. — Я ухмыляюсь, поглаживая его по длине, его глаза закрыты от удовольствия. Опустившись на колени, я провожу членом по своей киске и стону, когда его кончик задевает мой клитор. Я мокрая, я всегда мокрая рядом с ним, но он массивный, поэтому я работаю над его длиной, пока не чувствую себя достаточно комфортно, чтобы прижать его к своему входу.
Катон молча берет меня за бедра и помогает приподняться над его длиной. Я опускаюсь вниз, принимая его целиком в мягких толчках, пока мы оба не застонали, когда я опустилась вниз.
— Идеально, — простонал он, сверкнув клыками.
— Дальше будет лучше, — обещаю я, кладя руку ему на грудь и начиная медленно насаживаться на его огромный член. Он следит за каждым моим движением, позволяя мне получать удовольствие.
Хватая его руки, я провожу ими вверх по телу до грудей
— Талли. — Он стонет. — Моя идеальная пара.
Катон накрывает и пощипывает мои соски, доставляя мне удовольствие, и я стону. Я ускоряюсь, поднимаясь, опускаясь и извиваясь, ударяя по клитору, пока не перестаю сдерживаться. Удовольствие берет верх, и с криком я кончаю.
Он закрывает мне рот, проглатывая мое удовольствие, и переворачивает нас, не давая мне опомниться. Ухмыляясь, Катон кладет руки по обе стороны от моей головы.
— Кажется, я уловил суть урока, — мурлычет он, обхватывая хвостом одну лодыжку и отводя ее в сторону, целует меня и начинает двигаться.