— А как они умерли? — спрашивает ребенок.
— В результате несчастного случая, — медленно отвечаю я, — но это было очень давно.
— Ты скучаешь по ним? — спрашивает другой
— Очень сильно. У меня было разбито сердце, когда я их потеряла. Было очень, очень больно.
— А как насчет твоих друзей? — спрашивает другой, и так идут вопросы за вопросами, от моей личной жизни до работы и города. Я отвечаю на многие из них настолько правдиво, насколько могу, не пугая и не расстраивая их.
— Значит, люди просто выбирают человека и спариваются с ним? — спрашивает один подросток постарше. — Это не основано на брачном чувстве, как нас учили?
— Для людей? Нет. — Я пожимаю плечами. — Мы влюбляемся, это химическая реакция. Мы находим лучшего человека для себя — в большинстве случаев инстинкты не задействованы — и если вам очень повезет, этот человек полюбит вас в ответ.
— Вы уже влюблялись, мисс Талли? — спрашивает кто-то.
— Однажды, — признаюсь я.
— Что случилось? Разве он не был твоим спутником жизни? — спрашивает другая девочка, заставляя некоторых мальчиков захихикать.
Похоже, дети, даже дети-монстры, все одинаковые.
— Нет, не был, но я многому научилась благодаря этой любви. Я научилась быть сильнее, отстаивать себя и верить в себя. Я научилась быть одной.
— Одной? — спрашивает другой. — Ты часто бываешь одна?
— За стеной? Да, — тихо отвечаю я.
— Разве это не одиноко? — спрашивает Фер. — Мы никогда не бываем одни. Не думаю, что мне бы это понравилось.
— Я начинаю понимать, что было очень одиноко. Не знаю, как я смогу вернуться к вечерам, когда не слушаю, как вы играете, и не читаю вам сказки. Вы все меня так избаловали. — Я подмигиваю, и это печальная правда.
— Не грусти, Талия, — говорит Фер и подходит ближе, беря меня за руки. — Ты можешь остаться с нами — так ты больше никогда не будешь одна. Ты сможешь стать одной из нас.
Слезы наполняют мои глаза, когда я смотрю в его упрямое маленькое лицо.
— Я не думаю, что смогу остаться, — бормочу я. — Я… другая. Человек, и некоторым это не нравится.
— Мне все равно, что ты человек. — Он серьезно кивает. — Ты добрая. Ты читаешь нам сказки, играешь с нами и заставляешь ворчливого Катона улыбаться. — На это я усмехаюсь. — Почему это важно, если ты не красная, как мы?
— Я не знаю, дружок, просто некоторым людям это не нравится, — говорю я ему. — И это нормально, у них на то свои причины.
— Это глупо. — Он хмыкает, и в этот момент я вижу, каким потрясающим человеком он вырастет. — Ты ничем не отличаешься от нас, только внутренне, а моя мама всегда говорила, что главное — это то, что внутри.
— Твоя мама очень умная, — говорю я, сжимая его руку, — и я хотела бы остаться, правда, хотела бы.
— Правда? — спрашивает другой.
— Да. Мне здесь нравится. Мне все нравятся, и я люблю город, но иногда мы не всегда получаем то, что хотим. Давайте не будем грустить, — говорю детям, когда они замирают. — Я уже здесь, так что как насчет новых историй? Я могу рассказать вам о том, как я пробралась к друзьям на озеро, но застряла на камне, потому что была уверена, что в воде сидит монстр и хочет меня съесть! — Я набрасываюсь, заставляя их смеяться.
Пока я рассказываю им истории, мое сердце разрывается от желания остаться, как они того хотят, и когда заканчиваю, то понимаю, что вокруг снова толпа. Я сильно краснею, когда понимаю, что все они слушали самые постыдные подробности моей жизни, но в их глазах я вижу только уважение.
Катон тянется ко мне и притягивает к себе, и шепчет на ухо.
— Я обещаю, что ты больше никогда не будешь одна, Талли.
Хотелось бы мне знать, что это обещание он сможет сдержать.
Его судьба — вести свой народ и влюбиться в свою спутницу, и когда это случится, он забудет обо мне.
Он забудет о своей Талли и обещаниях, которые ей дал.
Но я никогда не забуду.
⁓
В ту ночь — или день, я думаю, — я пытаюсь заснуть, и, похоже, Катон тоже, но мы не разговариваем. Он просто обнимает меня, и мне хочется умолять его никогда не отпускать меня. Я хочу хоть раз в жизни побыть эгоисткой и умолять его оставить меня.
Но я этого не сделаю, потому что Катон заслуживает свою вторую половинку. Он заслуживает счастья, и я не стану лишать его этой возможности, потому что, если бы я попросила, он бы согласился. Катон отказался бы от своего будущего и счастья ради меня. Он такой мужчина, и я не поступлю с ним подобным образом. Вместо этого я еще глубже прижимаюсь к Катону и чувствую, что отсчет времени, проведенного вместе, ускоряется.