— Интересно, — отхлебнув, он откинулся в кресле, — значит вот здесь, ухаживая за цветочками, вы придумываете своих монстров?
Немного смутившись, я уже начал оправдываться, но тут же понял, что со стороны это выглядит смешно и нелепо, поэтому лишь мрачно кивнул:
— Здесь, будь они неладны.
В полном молчании мы потягивали пиво, затем я обратился к своему гостю, вспомнив об одном, не дававшем мне покоя вопросе:
— Послушайте, господин Теодорский…
— Вы можете обращаться ко мне по имени — Николай, — неожиданно перебил он меня, — так будет проще.
— Хорошо, Николай, — я улыбнулся, — в таком случае и я для вас просто Иван.
— Договорились. Так о чем вы там хотели узнать?
— О сводке тяжких преступлений за последнюю неделю. Не было ли…
— Я понимаю, о чем идет речь, — опять перебил он меня, — но ничего подобного по городу не происходило уже в течение целого месяца. Один придурок из охотничьего ружья под пьяную лавочку пристрелил свою жену, тоже порядочную забулдыгу. Двое молодых балбесов изнасиловали четырнадцатилетнюю девчонку, но они уже сидят в следственном изоляторе и ждут возмездия за свои грехи. Еще один кретин грабил квартиры пенсионеров, помогая тем при этом отправиться на тот свет — так его пару дней назад взяли с поличным. И все — никаких вам загадочных зверских убийств, тяжелых увечий или изощренных надругательств. Вот только ваш друг Зимербаум…
Теодорский смолк и потянулся за очередной сигаретой. На какое-то время в комнате повисла тишина, прерываемая лишь поскрипыванием кресла под плотным телом следователя. Пока он молча курил, сосредоточенно наблюдая за тлеющим кончиком сигареты, я усиленно соображал, пытаясь предугадать варианты дальнейших действий Потрошителя. Каков будет его следующий ход, и кто окажется пешкой-жертвой в его смертельной игре?
— Знаете, — подал я голос, — мне кажется, что очередной удар этот мерзавец нанесет мне.
Теодорский удивленно хмыкнул:
— И на чем же основывается ваша уверенность?
— Не могу сказать точно, — я пожал плечами, — наверное, потому, что я был единственно близким другом Людвига, и вообще, как я уже говорил, эти твари нападают, прежде всего, на своих создателей.
— А как же тот парень из налоговой полиции, насиловавший девушек? Кстати, подобных заявлений к нам не поступало.
— Тот персонаж был исключением из правил. Мы ему были не нужны. Объектами его нападений являлись симпатичные молодые женщины. Что же касается Потрошителя, то… Ну, я не знаю, как это объяснить, но я твердо убежден в том, что теперь после гибели Людвига он захочет разделаться со мной.
— Можете назвать это предчувствием, — спустя мгновение, добавил я.
Вероятно, я его все-таки не убедил в правильности моих предположений. Во всяком случае, он ничего не сказал по этому поводу вслух.
— Ну, мне пора, — спохватившись, он бросил взгляд на часы, — в отличие от вас мне завтра рано утром вставать, а потом весь день торчать на этой треклятой работе.
Уже выйдя за порог, он обернулся и негромко произнес:
— В любом случае вы должны поостеречься, пока мы его не поймаем.
Вскинув голову, я встретился с его твердым взглядом и взволнованно промолвил:
— Мы обязаны его найти, Николай, вы и я, потому что это наше общее с вами дело. Мое — в виду известных вам причин, а ваше — постольку, поскольку это дело ведете вы, и поэтому ваша обязанность — найти его и помочь мне уничтожить. Это не человек, это — пришелец из иных миров, злобный монстр.
Выслушав меня, он молча кивнул — я так и не понял, согласен он со мной или нет — и, распрощавшись, удалился. Я запер за ним дверь и, чувствуя накатывающую на меня пустоту, отправился к себе в спальню, чтобы поскорее заснуть и на время забыться.
10
Весь следующий день я провел в хлопотах. Нужно было помочь юристам разобраться относительно наследства моего покойного друга. Оказалось, что у него имелась-таки одна-единственная родственница, к которой после смерти Людвига переходило все его состояние, включая усадьбу и прочую недвижимость.
Кроме того, я встретился с Теодорским, с которым снова имел долгую и обстоятельную беседу. По моей просьбе он через своих сотрудников в два счета выправил мне лицензию на ношение оружия газового действия. От него я выходил уже с кобурой под мышкой и с приятным чувством некоторой защищенности от непредвиденных опасностей.
Домой я возвращался уже затемно. Несмотря на сильную усталость от постоянного пребывания в напряжении, я старался все время быть начеку, ведь этот чертов ублюдок мог поджидать меня где-нибудь поблизости, затаившись в укромном месте или устроив засаду прямо у меня в доме. Я поставил машину в гараж и я направился к дому, держа оружие наготове. Все мои чувства были обострены, поэтому, когда из темноты возник неясный силуэт, я мгновенно отреагировал и, отпрыгнув в сторону, прицелился в зловещую тень.