- Ага. - Зарен выглотал кружку ягодной бормотухи (рыцарь поостерегся это пить), крякнул и сунул в рот кусок серого хлеба. - Видали мы ваши архенты. Вон, мужикам из Котлов за битую скотину золотой рыцарь выдал по монете серебряной. Так они по сю пору гундят. А нам так вообще бумажки выдали, мол, когда-нибудь воздастся. - Он почавкал, шмыгнул носом. - Вы того, кушайте, кушайте, добрый господин. Яблочки да капусту, сметаны-то у нас нет, масла тоже. А яблочки удачные получились, крепкие. - Подцепил моченое яблоко и с хрустом отъел половину. - Так нам что монеты, что бумажки, ни сыт, ни согрет с них не будешь.
Что-то мелькнуло у Коти перед глазами, брызнуло, грохнуло, раскатилось. Дядя Зарен шмякнулся лицом в осколки, присыпанные мокрой ржаной соломой. Затылок дяди стиснула крепкая рыцарская рука. Яблоки разбежались со стола как живые.
- Значит, ты покажешь дорогу даром, - не повышая голоса, проговорил Тальен, сжал пальцы и повозил строптивого мужика мордой в расплывшейся луже. - Или я сейчас запихну твои яблочки тебе же в задницу.
На полатях кто-то из мальцов тихонько ойкнул. Стало слышно, как журчит рассол, протекая в трещину стола.
- Да охота вам руки марать, господин, - пробурчал Зарен невнятно. - Вон вентисковы бандиты тоже, чуть что - в рыло сунуть норовят.
- Поговори у меня!
Лоб Зарена глухо стукнулся о столешницу.
- Да я молчу, молчу.
Котя вздохнула. Дядька Зарен был далеко не трус, трусы в Чарусь не ходили. И упрямец он был знатный, и вредности хоть отбавляй. Красивый черноглазый рыцарь мог бы его отлупить, но принудить - вряд ли. А если б рыцарю вступило мальцов с полатей стащить, да пригрозить, упрямец-Зарен мог бы и в топь завести, с него станется. Котя надеялась, что рыцарь таки не разбойник, и на крайности не пойдет.
Но вытрясти дорогу из дядьки надо. Кроме него - некому.
- Поведешь или нет, зараза?
Тальен вздернул дядьку за волосы, развернул лицом к себе, приподняв так, что бедняге пришлось привстать на цыпочки.
- Вот я вам кое-что покажу, господин, - прохрипел мужик. - Мож, раздумаете в Чарусь идти.
Из ноздри у него текло, прям на рыжую бороду, в которой потерялась квашеная солома.
- Ну, покажи. - Тальен отшвырнул строптивца, обтер руку о подол.
Зарен шмыгнул носом, утер рукавом юшку и отошел к лавке. Поставил на нее правую ногу и принялся закатывать широкую штанину из серого кудлатого сукна.
Котя заранее стиснула зубы. Этой раны она не видала уже года два.
С тех пор рана ненамного изменилась. Да трудно назвать раной сплошь изъеденные черными дырами голень и икру. Ниже колена нога дядьки походила на вскопанную грядку. Тогда, два года назад, в ней еще и черви кишели.
Зареново упрямство было сильнее увечья, и дядька почти не хромал. Все и позабыли, как он едва не лишился ноги.
Рыцарь присвистнул.
- Чем это тебя так?
- Змеюка ядовитая тяпнула. - Мужик опустил штанину и сел на лавку. - Свезло, я домой уже шел, марево нес. Им и полечился, а так сдох бы нахрен, и чудики меня б стрескали.
- Что, змей там много, в Чаруси вашей?
- Кишмя кишат. Князь-змея там живет, а то детеныши его. Вот один меня и ужалил.
- Князь-змея? - заинтересовался Тальен. - Это что же за тварь такая?
- Змеючина здоровенная! - Мужик широко раскинул руки. - Толстенная! С тебя, добрый господин, в обхвате будет, а уж длины немеряной! Башка у нее - во! Глазищи - во! Зубищи - во-о!
Котя хмыкнула и заработала от дядьки уничижительный взгляд. За два года "большая черная гадина" превратилась в "князь-змею длины немеряной".
- Интере-есно, - протянул рыцарь, и в глазах у него появилось мечтательное выражение. - Там еще и огромная змея... знаешь что... э-э, как бишь тебя?
- Зарен, - подсказал Зарен.
- Зарен, ага. Давай, Зарен, мириться. Человек ты десятка не робкого, как я погляжу. Идти не хочешь не из трусости.
- Да уж поверьте, господин.
- Верю, верю. - Рыцарь пододвинул табурет и уселся за разгромленный стол. - Давай-ка, Зарен, выпьем. Зла я на тебя не держу, и ты на меня не держи.
- Вот, другой разговор, господин хороший! - оживился мужик. Засуетился, поднял опрокинувшийся жбанчик, зубами выдрал пробку. - Не побрезгуйте, господин, терновую я сам варил, такое дело бабам доверять нельзя.
Котя, не дожидаясь приказа, быстренько прибирала разгром. Занавески на полатях заколыхались, там происходило шевеление. Затаившиеся мальцы выдохнули.
Тальен накрыл свою кружку ладонью.
- Я, Зарен, вино не пью. Я лучше свое, арваранское. - Он отстегнул с пояса флягу. - Угощу тебя, хочешь? Из самой Катандераны приехало. На мне.
Дядька опомниться не успел, как в его кружку с бормотухой набулькали прозрачного, как вода, зелья. Тальен звякнул фляжкой о край.