- Думаешь, что у меня нет сердца?
- Сердце... оно у тебя еще не выросло.
Теперь замолчал уже Соледаго.
- Лорд-тень прислал меня обеспечить поддержку Раделю, - сказал он наконец. - И взять крепость. Разоренный рудник, перерезанный торговый путь, бесчинства на дорогах - ты хочешь, чтобы я договаривался с... с созданием, устроившим все это. Ты ведь тоже служишь Маренгу. Ты его человек.
- Прислали обеспечить поддержку, так обеспечивай, черт возьми! Надо вытащить Герта из плена любой ценой.
- Не любой.
Молчание, тяжелое и звенящее, как сталь. Радо продолжал потягивать вино, не вступая больше в разговор. Он думал о чем-то своем и выражение его бледного, с раскосыми темными глазами, лица, не предвещало ничего хорошего.
Возможно он думал о том, что мог бы сейчас точно так же лежать в разбойничьей крепости, раненый, и ждать решения.
Меньшая ценность.
Туман рвался длинными полотнищами, слоился, оплетал стены и зубчатый край барбакана. Там, в тумане...что-то было.
- Я и так затянул переговоры насколько смог, - Соледаго пожал плечами. - Этот Вентиска хвалился, что у него есть доказательства прав на Вереть. Возможно он не лжет.
- Ты...
- Сэн Мэлвир, прошу прощения.
Усталый, в забрызганной грязью одежде, незнакомый юноша торопливо поклонился.
- Письмо от лорда-тени. Вчера утром в Старый Стерж прилетел голубь. Я ехал так быстро, как мог.
Соледаго молча протянул руку. Разгладил тонкий клок пергамента, долго читал, затенив глаза золотыми ресницами. Красивое его лицо ничего не выражало.
- Наш спор не имеет смысла, - сказал он наконец. - Лорд-тень чрезвычайно недоволен промедлением и приказывает покончить с разбойным гнездом любыми средствами. Он приложил к письму королевскую печать.
Энебро молча склонил голову.
- Радо, передай приказ по командирам... - Мэлвир осекся, огляделся. - А где он?
Через шестую четверти выяснилось, что Тальен исчез из лагеря вместе с конем и оружием.
26.
- Пограничной крепости... нужен защитник. Нужен верный человек... способный командовать гарнизоном. Нужен... опытный командир... за которым идут люди. Который... в случае нужды... так же может... прийти на помощь своему лорду.
Темный сипловатый голос произносил слова неспешно, но дыхания на целое предложение ему не хватало. Паузы возникали через два слова на третье.
- Человек... который знает крепость и все укрепления... как свои пять пальцев. Которого... приняли... которому... подчиняются Чудовы Луга.
С одной стороны было холодно, с другой жарко. Что-то шуршало, потрескивало. Далеко, за коконом тепла, за каменой скорлупой, выл ветер. Качалось каменное яйцо, твердь кренилась как плот, ветер вдувал в трещины ледяные струи. Жар очага уносило вверх, в сажистое горло трубы. Холодные течения сновали по полу, искали живого тепла. Забирались под одежду, спина мерзла, и вой ветра слышался яснее. У ветра трудный, задыхаюшийся голос:
- Этот человек... у вас есть... милорд.
- Уууууууу-у-у-у-у....
Так воют волки, хлопают крыльями вороны, скрипят старые деревья, столпившись на узких гривках среди трясин. Так со снежным шорохом бредут по небу облака, движутся хляби, такие же беспросветные как внизу. Так, шурша, катятся с кочек в ржавую воду почерневшие, никем не собранные ягоды. Ни шага в сторону, утонешь, сгинешь, как шиммелева кобыла.
Медленный голос медленно проговорил:
- У вас есть этот человек... милорд.
- Пшшшшшш!!!
Ласточка вздрогнула и проснулась. Шипел, убегая, куриный суп. Ласточка поспешно вскочила и чуть не грянулась на пол - затекшее тело плохо слушалось. Прихватила подолом и сняла котелок с углей. Пена опала, стало видно, как под янтарным бисером жира всплывают и опускаются на дно куски белого мяса. От сытного горячего запаха рот наполнился слюной.
- Сэн Расон, вы, вероятно, говорите о себе?
Это был другой голос. Мягкий, проникновенный голос лорда Раделя. Ласточка, наконец, осознала, что в комнате находится чужой, и повернулась от очага.
Рядом с ложем лорда, на кованой треноге, накрытой ветошью, сидел большой белесый старик, грузный, как медведь. Снятая с треноги жаровня стояла у него под ногами на обломке каменной плиты.
- О себе и о своей правой руке, милорд. Как вы успели заметить, она теперь существует отдельно от меня.
И правда, войлочный плащ старика был откинут, обнаруживая полупустой правый рукав, подвязанный узлом ниже локтя. Левая, широкая, с шишковатыми суставами ладонь спокойно лежала на колене. Вены на тыльной ее стороне торчали так, что, казалось, их можно подцепить пальцами. Лицо у старика было тяжелое, в морщинах; плоть под кожей истаяла и кожа сделалась велика даже для его крупных костей. Обтянула мощный лоб, виски и скулы, повисла складками на щеках. Одну из щек уродовал еще и шрам - когда-то эта рана срослась без шва, может, даже, не под повязкой. Грудь поднималась тяжко и медленно, с сипом и потрескиванием - легкие, скорее всего, застуженные, никуда не годились.