Чуффеттино с невольной дрожью оглянулся и стал прислушиваться. Все было тихо. Только издалека доносились слабые звуки удалявшихся шагов Джино. — Скотина, — проговорил по его адресу Чуффеттино, — Когда вернусь в Коччапелато, я покажу ему. Все это в сущности его вина. Разве без него мне пришло бы в голову дотронуться до этого жаркого и до картофеля?.. А какой он был вкусный, этот картофель!.. Соус был с чесноком!.. Лучше об этом не думать… Нужно сейчас лечь и постараться заснуть… Спать очень хочется… только вот, если бы не этот проклятый волк-оборотень… Чуффеттино опять боязливо оглянулся и прислушался. Потом энергично тряхнул головой и проговорил бодрым голосом: — Стыдись, Чуффеттино! Что с тобой сегодня? Да если бы даже ты и повстречался с волком, то что же тут такого особенною? Ты сделал бы ему низкий поклон, и сказал бы: «Добрый вечер, господин волк! Как вы себя чувствуете? Хорошо? В таком случае, пожалуйста, доставьте мне удовольствие, — уйдите отсюда… Я совсем не знаю, как обращаться с волком… так что если не уйдете вы, то придется уйти мне»… И я уверен, что волк был бы настолько любезен, что ответил бы мне: «Нет, нет, господин Чуффеттино, что вы?.. Зачем?.. Не беспокойтесь… я знаю приличия, я сейчас сам уйду. Спокойной ночи».
Так бормотал Чуффеттино и то время, как мастерил себе постель из сухих листьев и травы. Бросившись на нее, он крепко зажмурился и зажал уши. Ему стало вдруг так жутко, что если бы это было возможно, он залез бы не только под листья, но под толстый слой земли. В лесу становилось совсем уж темно и было тихо-тихо. Не слышно было ни шелеста листьев, ни шума ломающихся веток, ни крика ночной птицы. Ничего. Чуффеттино было страшно. Он дрожал. И чтобы придать себе немножко бодрости, он опять начал бормотать, разговаривая сам с собой.
— Я уверен, что, если бы и пришел сюда волк, он ровно ничего бы мне не сделал… Вес это только сказки, которыми пугают маленьких детей… Глупые сказки!..
Не успел Чуффеттино договорить последних слов, как чье-то грозное ворчанье раздалось где-то совсем близко за его спиной… Наш герой весь съежился и еще глубже закопался в сухие листья… Ворчанье повторилось и тотчас же вслед за ним раздался страшный громовой голос:
— Чуффеттино! Я — волк-оборотень! Вставай и иди со мной.
Глава шестая, в которой волк прячет Чуффеттино в мешок и уносит в свою хижину
Чуффеттино лежал, не шевелясь, задерживая дыханье.
— Тебе говорят, вставай! — еще громче продолжал волк-оборотень. — Уже поздно, а дорога нам предстоит длинная.
Чуффеттино продолжал не подавать признаков жизни.
— Странно, — пробормотал волк. Он нагнулся, приподнял одну ногу мальчика и снова опустил ее. — Странно, — повторил волк. — Он совсем не шевелится. Точно умер… — Он еще ниже нагнулся и прокричал над самым ухом нашего героя:
— Да ну же, Чуффеттино, вставай! Если устанешь быстро, я в первой же харчевне, мимо которой мы пойдем угощу тебя макаронами с сыром и потрохами!
— И с томатами? — воскликнул неожиданно наш герой.
Нужно сказать, что макароны с сыром и томатами были его самым любимым блюдом; у него дома оно обыкновенно подавалось только в первый день Нового Года, а так как первый день Нового Года бывает, к сожалению, только один раз в году, то ждать этой прелести ему приходилось подолгу.
Не сумев во́-время сдержаться и произнеся эти роковые слова, Чуффеттино снова весь съежился и притворился мертвым. Но было уже поздно.
С радостным ворчаньем волк загреб его в лапы, запрятал в мешок, который у него висел за пленами, и, поднявшись на задние лапы, пошел, опираясь на толстую суковатую дубинку, с своей ношей в глубь леса. По временам он зычно покрякивал и будил этими звуками ночную тишину.
Прошло несколько минут. Чуффеттино, расхрабрившись, решил высунуть голову в отверстие мешка и после некоторого размышления, робко спросил:
— Извиняюсь… господин волк, но мне бы хотелось узнать, далеко еще итти?
— А, противная обезьяна, нашел теперь небось голос! Куда ты его запрятал раньше? Отчего так долго ничего не отвечал?
— Извиняюсь, повторил мальчик. Господин волк, пожалуйста, не сердитесь… Скажите только, далеко ли итти?
— Ну, это смотря как, — ответил волк насмешливым тоном: — Для меня — недалеко. Миль с сорок, должно быть…
— 40 миль! Это немыслимо! Я не в состоянии…
— Ничего не поделаешь, милейший мой Чуффеттино…
— А почему вы знаете, что меня зовут Чуффеттино?
— Потому что я слышал, что так называл тебя твой приятель.