— А вот ваш бывший компаньон по бизнесу, некий Джузеппе Фальконе, утверждает, что вы и с кофе работали. Или врёт?
Холодок пробежал по спине нашего героя. Он несколько секунд лихорадочно искал ответ на этот вопрос, но любой ответ мог неприятно обернуться для него. И поэтому он спросил:
— Ладно, синьор Бернарди, что вы хотите от меня?
— Вот это деловой разговор, — удовлетворённо произнёс ЭМГЭБЭшник.
— Что ж, будем говорить по душам, как я понимаю?
— Смотря о чём и смотря по каким душам, — ответил Пиноккио.
— А поговорим мы о странных делах, которые творятся в вашем городе.
— Любопытно, что же такого странного творится в нашем заурядном городе? — поинтересовался Пиноккио. — Мне кажется, самые обычные дела, самого обычного города. Даже не могу себе представить, что ваше Министерство здесь ищет? У нас в городе самый отъявленный революционер, бригадир шахтёров Деленио, так как украл с верёвки полицейский мундир, одел в него соседского осла и зарубил топором. И орал при этом, что такого наслаждения в жизни не испытывал.
— Смешная история, вынужден отдать должное вашему чувству юмора,
— без тени улыбки произнёс синьор Александр. — Только это не самая смешная история, произошедшая в вашем городе.
— Вы знаете ещё смешнее?
— Знаю. Один забавный случай произошёл у вас с одним постояльцем гостиницы. Мы с Парильей долго смеялись. Некий, известный в определённых кругах, синьор остановился в вашей лучшей гостинице. И, представляете, вот смех, какой-то ваш местный шутник залез на каланчу и давай палить по окнам приезжего синьора из винтовки новейшего образца.
— Смешно, — согласился Пиноккио.
— Дальше было ещё веселее. Этот приезжий синьор со своим другом выскакивает ночью на улицу, и там его, представляете такую шутку, изрешетили из револьвера. И весь смех в том, что до сих пор револьвер ещё не найден и убийца тоже. Кстати, а изъятый у вас револьвер какой системы?
— Не знаю.
— Не знаю. И номерок на нём, наверное, не помните? Впрочем, это неважно, да, Парилья?
— Абсолютно неважно, — подтвердил Парилья.
— Смешно, — опять сказал Буратино, чувствуя первые признаки удушья.
— Нет-нет, не смейтесь, это только начало, — заверил Бернарди, — весь смех только начинается. Представьте себе, что винтовка новейшего образца, из которой стреляли по окнам, была похищена с армейского склада. А весь смех в том, что в уголовном деле она фигурирует честь по чести, и номер её армейский записан, а сама винтовка утеряна. Обхохочешься! Ваши полицейские нашли такую ценную улику и потеряли её.
— Хочу сделать заявление, — сказал Буратино.
— Заявление? — удивился Бернарди. — Ну что ж, делайте, ради Бога.
— Пистолет, изъятый у меня синьором Парильей, был найден мною на рынке за час до изъятия. Я нёс это оружие в полицию. По дороге в полицию я был задержан, и этот пистолет был у меня изъят.
— Всё? — спросил Бернарди.
— Всё.
— Я ни секунды не сомневался, что вы, синьор Джеппетто, законопослушный и порядочный гражданин, да и богобоязненный. Но кое- что я вам сообщу. Один из младших офицеров из хозроты семнадцатого линейного полка пехоты сознался в краже.
— Какой ужас, неужто такие негодяи есть в нашей армии? — возмутился Буратино.
— Представьте себе, есть. А ещё есть и другие негодяи, которые у этих первых негодяев покупают ворованное оружие. Второго негодяя зовут Пепе Альварес. Может, где слышали краем уха это имя?
— У меня плохая память на имена, — ответил Буратино.
— Плохая память, плохая память, — синьор Бернарди застучал пальцами по крышке стола. — Ну и чёрт с ним, с этим Альваресом. Только вот помимо этой винтовки, из которой, кстати, по заключению баллистической экспертизы, был убит некий коммерсант по кличке Туз. Но это к делу не относится. Так вот, помимо этой винтовки, этот самый Пепе приобрёл несколько револьверов и взрывчатку. А вы говорите, что у вас в городе нет бомбистов. Кстати, а вы слышали, что на морской мине подорвался некий рыбак.
— Читал в газете, — ответил Пиноккио.
— И после всего этого вы, синьор Джеппетто, утверждаете, что ваш город тихий и провинциальный?
— Ну… — начал Буратино и не закончил.
— И ещё, о, Господь Всемогущий. Сколько у меня этих «ещё». Так вот, из револьвера той же системы, что купил Пепе Альварес, был застрелен, как вы изволите выражаться, ещё один известный коммерсант по кличке Рыжий. И странное дело, как только Рыжий был застрелен, в ресторанах, в которых он имел долю, тут же поменялся состав учредителей. Появились новые акционеры. И этот новый акционер тут же занялся ремонтом этих ресторанов. И вот я по этому поводу что думаю: странно у вас в городе люди делают бизнес, очень уж всё быстро, никакой судейской волокиты, никакой нотариальной писанины, бах-бах из револьвера — и небольшой пакет акций семи ресторанов переходит из одних рук в другие.