— Конечно, — опять улыбнулся Бернарди и произвёл какую-то манипуляцию с агрегатом.
Сначала Пиноккио показалось, что это не его голос доносится из аппарата, но интонации, фразеология и тембр были, безусловно, похожи. А уж второй голос, участвовавший в диалоге, без сомнения, принадлежал синьору Александру. И Буратино понял, Бернарди не блефовал.
«Бежать, надо бежать во что бы то ни стало. Это единственный выход», — думал Пиноккио. И кое-какие шансы у него были. Все надежды на побег лежали у Буратино в кармане пиджака и имели вид дорогой швайки из крупповской стали. «Надо только, чтобы они дали мне возможность выйти отсюда без наручников, — думал он. — А как это сделать?». И тут его осенило:
— Ладно, я буду работать с вами и хочу сделать важное сообщение. Я хочу рассказать о преступлении, об убийстве, которое я совершил вместе с околоточным Стакани по заказу мэра и при содействии дона Базилио и капитана полиции Калабьери.
— Так-так, — оживился синьор Бернарди. — Отлично, я знал, что вы умный человек. Теперь-то вы не будете возражать, если мы запишем ваши показания?
— Не буду, записывайте.
И Буратино быстренько сочинил историю убийства, которого не было.
— Отлично-отлично, — потирал руки синьор Александр, слушая, как Пиноккио сочиняет историю убийства некоего подрядчика Бурбеллы, который якобы плюнул в мэра. После чего тот его заказал. Свой заказ мэр адресовал полицмейстеру, а тот, в свою очередь, переадресовал его дону Базилио. А дон Базилио уже попросил Буратино сделать это.
— Отлично. А с чего бы это околоточному Стакани лезть в это дело? — слегка усомнился Бернарди.
— Он большой любитель проявить преданность и выслужиться перед начальством, — нашёлся Буратино. — Да и недолюбливал он Бурбеллу за то, что тот носил длинные волосы и американские сапоги. Его, в общем-то, у нас в городе не любили, он был хам.
— Отлично, — опять произнёс Бернарди. — Но вы должны понимать, Джеппетто, что нам нужны доказательства.
— Труп и два револьвера вас устроят? — спросил Буратино.
— Это была бы сказка, — обрадовался Бернарди, — с трупом, пистолетами и вашими показаниями я посажу кого угодно.
— Труп и пистолеты лежат в море, в порту у шестого пирса, — произнёс Пиноккио. — Я покажу вам, где это.
— А вдруг труп унесло? — заволновался следователь.
— Никуда его не унесёт, он завёрнут в брезент, перетянут стальной проволокой и к нему привязаны две чугунные чушки. Пистолеты там же.
— Значит, вы покажете? — не верил в такую удачу синьор Александр.
— Я согласен на следственный эксперимент и на очную ставку с доном Базилио и околоточным Стакани.
— Хорошо. Вы будете показывать где это было и как это происходило, а мы будем записывать ваш голос на агрегат. Согласны?
— Ладно, — кивнул Буратино.
— Со своей стороны обещаю вам пять лет в специальной тюрьме. И считайте, что вы легко отделались. Парилья, поднимай людей, бери прибор, чистый валик, мы едем в порт за трупом.
Почти всё складывалось так, как и рассчитывал Пиноккио, правда, наручники с него сняли только наполовину. То есть одной рукой он был прикован наручниками к парню по имени Сампторини.
Следственная группа и подследственный на глазах у удивлённых докеров бродили по шестому пирсу. Первыми шли Буратино и Сампторини, за ними следовал Дежар, он нёс звукозаписывающий прибор, а уж потом шли все остальные.
— Мы привезли его вот сюда, — рассказывал Буратино про убийство подрядчика Бурбеллы. — Стакани начал его бить дубинкой по голове, мне это не понравилось. Я сказал, что надо кончать и ехать спать.
— А что ответил Стакани? — спросил Бернарди.
— Он согласился, — произнёс Буратино, — и я выстрелил.
— Сколько раз?
— Один раз, в грудь, в сердце. Потом стал стрелять Стакани.
— Сколько раз?
— Не помню, три или четыре, все в голову.
— Хорошо, дальше.
— Потом мы обмотали его брезентом и обвязали проволокой. К проволоке привязали чугунные чушки.
— Где взяли всё это?
— Брезент привезли с собой, чушки и проволока здесь везде валяются.
— Так, дальше.
— Затем подтащили вот сюда. — Буратино подошёл к самому краю пирса и осмотрелся вокруг. Вокруг не было уже ни души, парни из следственной группы разогнали и докеров, и сторожей.