Расталкивая локтями толпу, беспрерывно двигающую всеми частями тела, я думал что этот коридор бесконечен.
Шатающаяся как кукла неваляшка девчонка перелила на кед Макса колу смешанную с виски.
– Пр-р-ости кр-р-расавчик– прогундосила она, положив кисть, ногти на которой заканчивались потрескавшимся, как краска на картинах эпохи ренессанса, маникюром. Макс отстранился, толкнув стоящего сзади бородатого парня. Из-за его бороды понять сколько ему лет чисто физически невозможно. Густые чёрные волосы покрывали всё: от подбородка и почти до ушей.
Коридор закончился. Андрей поднёс вверх руку, будто подавая нам какой-то сигнал. «Держитесь рядом»? «Не отставайте»? «Не общайтесь ни с кем»?
Подняв голову, я увидел огромный зал, по бокам стен которого расположились узкие балкончики. С них, прямо как с ложи Бенуар в театре, свешивались пьяные подростки, готовые упасть вниз в любой момент.
Над моей головой по часовой стрелке крутился дискобол, окрашивая в блестящую точку танцующую толпу.
Сотни людей ютились в одном зале.
«Ютились? Серьёзно?»
Они толкались, поочерёдно наступая друг другу на ноги. Из их уст вылетали, смешанные с противным ароматом не счищаемого месяцами налёта на зубах, жуткие стоны. Наверное, они пытались подпевать.
Но выглядели как толпа шумных зомби.
Я не мог осмотреть что меня ждёт впереди. Лишь головы. Море из чужих голов. Бушующий океан, и я был в самом центре шторма.
Незнакомцы дышали мне в спину. Я чувствовал как маленькие микробы, передаваемые одним лишь дыханием, медленно заполоняют моё тело.
Кто может быть уверенным, что один из этих весёлых молодых людей не болеет туберкулёзом?
Туберкулёз, о нет. Я много читал за него.
Я начал стремительно потеть. Мой лоб покрылся мелкими каплями. ОДИН ИЗ СИМПТОМОВ.
В горле пересохло. Что-то ойкнуло в груди. Захотелось кашлянуть. Я УЖЕ ЗАРАЗИЛСЯ.
Мне становится плохо. Кожей я чувствую потные телеса, трущиеся об меня. Мои руки ощущают их капли. Мой нос вдыхает их запах. Запах десятков чужих тел, тел без остановок танцующих рядом.
Каждый аромат по отдельности, и один устойчивый аромат толпы, подносящийся вверх к диско-шару.
Толпа не заканчивалась как и этот чёртов зал.
Я закинул голову, пытаясь сделать глубокий вдох. Нужно успокоиться.
Глаза поймали нарисованные на потолке зелёные сиськи. Может быть, у автора шедевра не было нужного баллончика. Может быть, он просто изображал грудь Фионы.
Рядом был нарисован огромный, такой же зелёный фаллос. Шрек подоспел тут как тут.
Взгляд продолжал ходить по потолку, рассматривая десяток кривых рисунков.
Я чувствовал себя гладиатором посреди Колизея. С балкона высовывались десятки рук, находясь в постоянном движении.
Глаза на секунды словили холодное лицо, безжизненные глаза и слегка дрожащие губы. На верхнем пустом балконе, перекинувшись через перекладину, стоял блондин, не сводя с меня застывшие ледяные глаза.
Фиолетовый свет стробоскопа ослепил меня. Закрыв глаза, я увидел площадь, над которой нависла белоснежная церковь. Сцену, на которую были устремлены взгляды взволнованной толпы. Деревянный крест, по которому вниз стекала кровь.
Я вздрогнул, ударив локтем танцующую рядом девушку. Она даже ничего и не заметила, продолжая двигать бёдрами в коротких джинсовых шортах в разные стороны.
И вновь, толпа полностью окружила меня. Она сдавливала меня, не давая набрать полный воздух лёгких.
Дыхание замедлялось. Голова начинала кружится. Все эти люди душили меня. Они сдавливали меня своими потными телами.
Улыбаясь и смеясь, они устремили взгляды на потеющего неуверенного паренька в центре зала.
– Шикарная ночка, Влад!
– Шикарная ночка, Влад!
– Шикарная ночка, Влад!
– Шикарная ночка, Влад!
Голоса зазвучали в унисон. Они говорили хором, обращаясь лишь ко мне.
Они улыбались, продолжая сдавливать меня и шептать, отбирая воздух.
Лестница, ведущая наверх была близко.
Я осмотрелся по сторонам, видя вокруг себя танцующих людей. Каждый из них был занят лишь собой, никаких шепотков и кривых усмешек.
Может быть я схожу с ума?
Бетонная лестница, уходящая в разные стороны была под моими ногами. Казалось, вот-вот и она развалится, осыпавшись на мелкие камни от старости.
Мы поднимались наверх. Бетон хрустел под моими кедами.
– Эй, парень, не хочешь дунуть? – на дорогу моему брату вышел парень с неаккуратной хипстерской бородкой, схватив его за рукав рубашки, впиваясь грязными ногтями в кожу.
– Убери руки! – Андрей откинул руку незнакомца, искоса смотря на меня.
Парень, предлагающий «дунуть», остался позади нас, подкарауливая других прохожих.