Засыпавшие ученики удивлённо смотрели на меня и мысленно крутили пальцем у виска.
В формулах и расчетах я чувствовал себя спокойно и уверенно, будто мелкая рыбёшка попала в свою стаю.
Перед уроком классный руководитель представил меня перед всем классом, по древнему, старому как мир обычаю, который приходится переживать всем новеньким:
– Это Влад, брат нашего Андрея – объявила она, улыбнувшись белыми как снег зубами. Эхо её голоса отбилось от персиковых стен кабинета – Надеюсь, вы с ним сдружитесь и хорошо примите в коллективе – ненавязчиво окончила она. Это было чертовски быстро. Я даже и не успел типично для всех застесняться.
«Типично». Хах, сколько же было типичного в первом дне в новой школе.
Наш классный руководитель – педагог по английскому, приятная молодая блондинка. После моей прошлой классной руководительницы: неприятной старой и беловолосой фурии, будто только что сошедшей с плакатов, пропагандирующих пролетариат в коммунистических странах, эта девушка казалась идеалом, сошедшим с июльского номера журнала «Maxim”. Пышный бюст, прячущийся за белой строгой блузкой. Чёрная юбка, из-под которой виднелись две тонкие и гладкие ножки.
Взгляды класса были неоднозначны. Кто-то улыбался, кто-то, казалось, с меня смеялся, а кто-то осуждающе осматривал. Но я, поднимая голову выше, делал вид будто ничего не слышу и улыбался каждому однокласснику.
Я был самым активным на уроке, чем вызвал очередную долю обсуждений. Переодически ёрзая на твёрдом деревянном стуле я вскакивал и оживлённо поднимал руку. Видимо, этим я и смог понравиться пожилой учительнице, полного живота которой я так и не заметил. Сплетни это всё. Ни черта она не залетела.
Она привыкла к угасающим взглядам скучающей молодежи, и сейчас улыбаясь смотрела в мою сторону.
Под конец пары сзади послышался глухой шёпот:
– Слушай, а брат Андрея не такой гандон как он – сказал пухлый и потный чувак в футболке с надписью «Фанат картошки-фри» или что-то типа этого. Ага, ну оно и видно. Прозрачные капельки весьма зловонного пота стекали по щекастому лицу, бесшумно капая на несчастную деревянную парту. Толстяк оценивающе осматривал меня ожидая ответа. Агрессивный парниша, скрывающий вагон комплексов за язвительными злыми репликами в адрес других. Страдал обильным потоотделением, мешавшим заводить ему новые знакомства с женским полом. С детства терпел ожирение, никогда не отказывал себе навернуть тазик острых куриных крылышек в «KFC” и управлялся за десять минут. К жирной курице всегда заказывал не менее жирную картошку фри и большой стакан «Пепси» без льда. Каждое лето ездил в лагеря для детей страдающих ожирением, в автобусе по дороге молился чтобы на этот раз он наконец потерял девственность. Но и на этот раз не выходило. Маман частенько сажала его на диеты, а он, наплевав густой белой слюной, нарушал их, воруя из папиного кошелька и треская дешевые быстро разогреваемые тако в супермаркете недалеко от школы.
Пора заканчивать мои тренировки дедуктивного метода.
Я развернулся к нему и громко спросил:
– У тебя какие-то проблемы? Хочешь поговорить, э-ммм, «Любитель картошки фри»?
Толстяк хитро улыбнулся не опуская ядовитых глаз.
– Я смотрю, ты у нас тоже с коготками – он перевёл гнусные глаза вправо, посмотрев на равнодушную девчонку, а затем влево, на скучавшего соседа по парте – Ну у тебя хотя бы, в отличии от брата, кроме издевательств и тёлок что-то осталось в голове.
Может быть жирное создание и право. Резкие реплики и умение царапать в ответ больнее, чем укусили тебя, передавалось в моей семье на генетическом уровне.
Скучавший класс обратил на нас всё внимание. На замену выслушиванию скучной лекции пришла интригующая перепалка с новеньким.
– Подтяни футболку, у тебя пуздро вывалилось на колени – деловито бросил я опустив взгляд на жирный живот, из-за которого потная футболка казалась к тому же уродливой.
После моей реплики весь класс начал смеяться. Толстяк, натянув футболку ниже покраснел, может быть от стыда.
Послышался шёпот Макса. Он обратился к своей девушке, отстранённо снимающей снап с заезженной радугой, вылетающей изо рта:
– Я думаю, он прекрасно впишется в нашу компанию.
– Максик, у меня неделя снапов – она не отвела взгляда от фронтальной камеры – Не отвлекай.
Вторым уроком была история, проходящая в мрачном и длинном как тонкая кишка кабинете.
Парты в тесном классе длинные. На одной умещались четыре человека. В комнате царил форменный беспорядок: куча скомканной бумаги и небрежно сложенных в стопки тетрадей укрывали всю заднюю парту. Бланки с тестами, лежащие на учительском столе, полностью исписаны. Присмотревшись, я увидел тему: «Французкая Революция». Сниз немного литературных вопросов по «Отверженным» и «Собору Парижской Богоматери» Гюго. Х-м-м, кажется, это произведение занесло сюда из другой эпохи.