– Слышали? – переспросил я.
– Да. Тут много болтают, знаешь ли. Люди любят болтать. Им это нужно – моя новая знакомая завелась как старая музыкальная шкатулка – Особенно в этом городе и в это время. Приезжий мальчик и обсуждения его личности хоть как-то могут отвлечь всех от страха.
– Неужели?
– Именно. Люди не хотят смотреть правде в лицо. Они хотят без конца молоть языками и сочинять новые сплетни. Ты же племянник Арсения, ведь так?
– Да… – проронил я, наблюдая за кривой улыбкой дамы, осматривающей меня своими резвыми глазами. Громкая музыкальная шкатулка на секунды умолкла, чтоб потом опять завестись.
– Может быть тебе понравится в этом городе. Может быть – своим строгим голосом продолжила она. Только сейчас я почувствовал как из её рта разит крепкими сигаретами – Я много путешествовала. Жила в Германии, плавая каждый день в купальнях Баден-Бадена, в Индонезии, провожая закаты Явы каждый вечер, в Австралии, кормя с ладошек кенгуру – в тембре голоса старухи звучало «О да, я несусветно крута» – Но я всегда возвращалась. Этот город как магнит, он манит назад. Каким захолустьем он бы не казался.
Она причмокнула губами, переведя взгляд на попугая.
– И ты теперь один из нас. В тебе навсегда засел магнитик.
Прозвучало это как проклятие.
– Кстати: я Жанна. Жанна Аркадиевна.
– Очень приятно, Жанна Аркадиевна – проронил я встав с скрипящей ступени и готовясь попрощаться раньше, чем Жанна успеет опять открыть рот.
Не успел.
– Жанна, мне опять звонил тот напыщенный паршивец, ещё одна неуплата и мы будем ночевать в коробке от телевизора у вокзала – через дверь, скрипя старыми досками, на веранду вышел пузатый старик. От этой особи воняло перегаром. Сигареты и перегар, перегар и сигареты – их брак прекрасно друг друга дополнял, создавая уникальный аромат под названием «гниющая печень».
– Я думаю сейчас не лучшее время, Григорий. Ты посмотри, к нам пришёл племянник самого Арсения.
– Хм, Арсения говоришь? – на лице старика появилась ехидная кривая ухмылка, которой он явно стремился показать своё мнение о моём дяде. У него получилось. Местного богача тут ненавидели все, и я не удивлён что услышав имя моего дяди лицо старика скривилось будто на его пороге стоял самый ужасный человек мира.
Григорий переминался с ноги на ногу, продолжая скрипеть досками.
Посмотрев на старика, я понял что он был слеп: на глазах одеты чёрные очки, а передвигался он за счёт палочки, как у крота из сказки про Дюймовочку.
Облокотившись об трость, старик снял очки и я увидел, что на месте, где у обычных людей ВСЕГДА есть глазные яблоки, у него не было ничего. Просто пустота. Удручающее Н-И-Ч-Е-Г-О. Мне показалось что я видел его лысый затылок изнутри. Как вообще такое возможно? Я как человек, у которого всегда были хорошие оценки по биологии и сто процентная посещаемость знал, что такого в природе быть не может. А если и может, то это настоящий феномен. Мой взгляд застыл на глазах Григория, точнее, на месте где они должны были быть.
– Влад, я думаю ты, как приличный мальчик, должен знать, что это не прилично так рассматривать людей с дефектами внешности – осуждающе сказала Жанна, продолжая разглаживать юбку.
– Да не беспокойся, увидев мои глаза, точнее, ничего не увидев, любой будет пялить пол часа – хмыкнул Григорий, ещё шире раскрыв веки давая понять, что голова его пуста.
Что вообще?
Моя скула дёрнулась. Я представил себе что в его черепной коробке вообще ничего нет, как в надутом воздушном шаре. Скула дёрнулась во второй раз. Всё лицо заходило то вверх, то вниз. Жанна это заметила, расплываясь дальше в своей хитрой улыбке. По одной лишь ухмылке было ясно, что эта женщина всю жизнь считала себя умнее окружающих. Хитрыми глазами она не переставала оценивать каждого проходившего по дороге мимо её крыльца. Она была в восторге , считая себя прекрасным садоводом, путешественником и просто человеком.
Попугайчик никак не закрывался, и пение, которое сначала показалось мне красивым, сейчас действовало на нервы и резало по ушам.
Дрожь, начавшая бегать по телу после взгляда на глаза старика, которых не было, не отходила. Я, отойдя подальше от скрипящего крыльца улыбнулся семейной паре в последний раз:
– Мне надо бежать, а то родители начнут волноваться.
–Пока Влад, храни магнит внутри себя с аккуратностью – пожелала мне Жанна. До сих пор её метафора с магнитом казалась мне странной.
Старик, одев чёрные очки смотрел совсем в другую сторону.
Я вышел с уютного двора и пошёл дальше по безлюдной дороге, взглянув на загадочную семейку в последний раз.