– Он осквернил твою мать, сопляк! Раскрой его пасть и вырви язык! – приказывал голос.
Валентин ударил ещё раз. Брызги полетели в сторону, упав на треснувшее зеркало.
– Убей! Убей! УБЕЙ!
Макс улыбнулся. Белоснежные зубы полностью окрасились в багровый:
– Жалкий обиженный на мир мальчик. Может, убьешь меня? – каверзно спросил он, не убирая с лица широкую хитрую ухмылку – Такие как ты наверное всё время жаждут кого-то убить. Такие как ты, впоследствии, становится насилующими детей грязными пахнущими пивом безумцами, позором общества, и заканчивают жизнь на электрическим стуле.
Макс рассмеялся.
– Для этого ты пригласил на свидание Кэр? Готов поспорить, руки чесались расчленить её, накормив перед этим жирными дешёвыми бургерами.
Нерв на лице Валентина судорожно запрыгал вверх. Руки, вцепившиеся в красную майку мудака сжались ещё сильнее, готовые разорвать ткань на мелкие клочья в любую секунду.
Подняв кулак, обнажив цветное тату на руке, он готов был нанести очередной удар.
Нежное прикосновение. Ласковая тёплая кисть. Каролина положила руку на его кулак, бережно сдавив и прислонив к груди.
Валентин опустил на неё взгляд, отпустив противника.
Он почувствовал биение её сердца.
Тук-тук, тук-тук. Оно стучало будто вот-вот выпрыгнет из груди.
Растерянный взгляд. Напуганные глаза, из которых сейчас хлынут слёзы. Из-за него. Это все лишь из-за него.
Вина. Он почувствовал резкую ношу вины, упавшую на плечи за одну секунду. Он заставил её плакать, разрушив в один вечер привычный счастливый порядок жизни.
– Не делай этого, прекрати, ради меня– тихим отчаянным голосом умоляла блондинка, прислоняв кисть, запятнанную чужой кровью к себе.
Валентин отошёл, окидывая взглядом тело побеждённого качка-звезды.
– Прости Макс, я не хотела чтобы так всё закончилось. Я просто не испытываю к тебе ничего – Каролина отвела взгляд, посмотрев на Валентина, хрустящего пальцами – Прости – повторила она, закрыв глаза будто вот-вот и с её глаз спустится слеза. Она не хотела обидеть человека, с которым беспрерывно общалась с трёх лет. Она провела с ним всю жизнь не рассчитывая на подобный финал.
– Пустая – проговорил себе под нос Макс – Ты пустая – громче повторил он так, чтобы слышали все. Будто показывая шоу снимающим на камеры зевакам – Ты поверхностная, глупая и тупая. В тебе нет ничего, что могло зацепить меня и кого-либо другого. Ты пустышка. Мне жаль, что я потратил время на девушку, у которой в черепной коробке дует сквозняк – фыркнул он, окинув в последний раз взглядом стоявших вокруг удивлённых людей. Посмотрев последний раз на лицо Кэр, по которому побежала вниз одинокая слеза, на её волосы спустившиеся к плечам, на её щеки, горевшие красным, он бросился прочь. Её глаза, заполненные слезами.
– Я люблю тебя, Кэр – его же голос эхом прозвучал в ушах, а перед глазами всплыло приятное воспоминание, как чёткий отрывок из романтической драмы. Звёзды, ночное небо над головами а под ногами был весь город. Они одни на крыше десятиэтажного дома. Он наслаждается ею, вдыхая сладкий как молочный коктейль аромат.
В ответ молчание. Никакого ответа. Лишь невинная улыбка и поцелуй в губы. Только сейчас он почувствовал себя одураченным, использованным и опустошённым. Руки дрожали. Глаза болели, будто с минуты на минуты лопнут как мыльный пузырь.
Хлопнув дверью, он бросился прочь не оборачиваясь назад.
Странное чувство. Из уст Макса вырвался глухой подавленный звук. И ещё один. Этот мерзкий звук сбивал дыхание, которое всегда работало в устойчивом ритме. Ритме, что не возможно сбить.
Неужели он… всхлипывает? Нет-нет-нет. Этого не может быть.
Глаза ужасно чесались. Ему хотелось закрыть их, не смотреть на дорогу, асфальт которой освещала красная вывеска, а идти в темноте. Но он продолжал смотреть вперёд, чувствуя как с глаз упала слеза.
Последний раз он плакал в лет-так пять. Залезая на невысокую ель он с позором упал, как мешок с тяжёлой грязной картошкой.
Позорище. Плакать из-за девушки и её пахнущего потом парня.
Но он не мог остановиться. Слёзы продолжали падать вниз, после скопления у нижнего века.
Он всхлипнул ещё раз. И ещё. Он был опустошён. Интересное слово, на сто десять процентов выражает его состояние. Будто всё чем он жил в один момент рухнуло, с треском разбившись об старую трассу у плохо пахнущей забегаловки.
Неужели красотка-блондинка заполняла всё пространство внутри него? Этого не могло быть. Есть ещё много вещей, которыми он живёт. Спорт например. И ещё… спорт.
Макс не оглядывался. Он чувствовал спиной с десяток удивлённых взглядов.