— Почему же сразу не оставил ее у себя? — спросил Желоховцев.
— Думаю, он не очень-то доверял своим квартирным хозяевам… Тогда Якубов, не зная, что предпринять, пригласил к себе Свечникова и вас, капитан. Да-да, вас. Вы, очевидно, явились в штатском…
— Сцены с переодеванием вам особенно удаются, — заметил Калугин.
— …но с оружием. Кем вы представились, не знаю. Но уговорить Свечникова не посылать письмо ни вам, ни Якубову не удалось. Напротив, после этого разговора он окончательно решил во всем признаться Григорию Анемподистовичу. Теперь Сережа должен был исчезнуть. Якубов предлагал выслать его или арестовать, но вас это не устраивало. Вы предпочли способ радикальный.
— Негодяй! — выкрикнул Желоховцев. — Убийца!
Рысин в упор смотрел на Калугина, который с невозмутимым видом покачивал носком сапога.
— Поздно вечером, выйдя от Якубова вместе со Свечниковым, вы, капитан, у железнодорожной насыпи выстрелили ему в спину. Пуля попала в сердце, и он упал лицом вперед. Лоб его был испачкан землей. Но утром, когда тело обнаружили, оно уже было перевернуто на спину. Значит, вы доставали что-то из нагрудного кармана. Что именно, догадаться нетрудно. То самое письмо.
— Я же говорил, что оно есть! — воскликнул Желоховцев.
— Один вопрос, прапорщик, — сказал Калугин. — Кому вы служите?
— Я помощник слудского коменданта по уголовным делам.
— Бывший, — поправил Калугин.
— Это неважно. Занимаясь расследованием убийства Свечникова, я исполняю мои прямые служебные обязанности.
— Помощь большевикам тоже входит в ваши обязанности?
— Если правосудие находится в преступных руках, то да. Я даже не мог арестовать Якубова. Тышкевич запретил мне это, поскольку знал, что тот — ваш человек. Хотя, отдаю должное моему начальнику, это было ему неприятно. Он кричал на меня так, что я сразу понял: совесть у него нечиста.
— Вы поставили на красных, прапорщик, — сказал Калугин. — Да, скоро они возьмут город. Но до того времени у вас еще будет возможность горько раскаяться, что сделали такой выбор. Поверьте, я предоставлю вам эту возможность.
— Продолжаю. — Рысин вытер обшлагом взмокший лоб, сдвинул фуражку на затылок. — Якубов, понимая, что тянуть дольше некуда, решил тайком увезти похищенные вещи на восток. Вчера вечером он известил Лизу, прикинув, что до утра она с вами не увидится. И обманулся. Лиза отправилась не к Лунцеву искать отца, как сказала Якубову, а к вам. Вы не захотели вступать с ним в объяснения. Еще бы! Тут неизбежно всплывали ваши собственные планы, отнюдь не бескорыстные. Тогда вы довольно удачно придумали этот трюк с ящиками. Все прошло бы гладко, не появись на Вознесенской улице случайный патруль. Мы с Трофимовым вам ничуть не мешали. Пожалуй, вы даже готовы были закрыть глаза на появление под самым вашим носом красного разведчика. Но патруль, стрельба — это другое дело! Какое-то дознание, какие-то ненужные разговоры. И вы решили избавиться от всех свидетелей разом. Тем более что убийство Якубова вполне можно было приписать мне или Трофимову. Напали, дескать, с невыясненными намерениями.
Помолчав, Калугин поднял голову:
— Ваша версия напоминает астрономическую систему Птолемея. Стройна, красива, объясняет все видимые явления, но неверна по существу. Сами подумайте, зачем мне при моем служебном положении все эти хитроумные уловки, о которых вы говорили? Как помощник коменданта города я просто мог изъять ценности из университета и музея. В условиях прифронтового города мои полномочия достаточно велики.
— Догадываюсь, — сказал Рысин. — Но ваше возражение лишь подтверждает правильность моей версии.
— Каким образом?
— Сейчас объясню… Если бы мысль о присвоении ценностей родилась у вас первого, вы именно так и поступили бы. Но первым об этом подумал Якубов. А вы поначалу клюнули на его приманку. Слишком опасно было бы реквизировать коллекцию и экспонаты вашей властью. Такая акция могла обрасти слухами, которые неизбежно потянулись бы за Якубовым, захоти он и в самом деле предстать перед красными с этими вещами. Это вы сообразили. Потом ваши планы переменились, но было уже поздно. В дело оказались втянуты Якубов и Свечников… Вот, собственно, и вся история.