Вместе с тем, встречаются и нелогичные или просто банальные вставки. Например, определение профессии на основе игры-теста. Кажется, только ленивый не использовал эту фишку. Далее – война. Воюют роботы с роботами, убийство людей запрещено. Но! Поврежденных роботов подбирают с поля боя почему-то люди. Солдатки, девушки. Почему не другие роботы? И почему, если убийство людей запрещено, нельзя поставить на боевые машины ограничения в стрельбе по живым мишеням? Пусть бы месили роботы друг друга и дело с концом. Неправдоподобна и сама организация службы в армии. Военная база, секретный объект, линия фронта – и так просто можно взять и полететь отдохнуть на виллу в соседнее поселение? Не служба, а мечта.
Есть и блошки. Все собирать не стала, но вот некоторые, режущие глаз:
- "аномально высокий коэффициент агрессивности" - частое повторение в одной и той же главе,
- гл. 14 – «поморгать глазами», а чем еще можно поморгать-то?
- частые многоточия и наслоения прилагательных, особенно к финалу, сбивают с ритма.
Концовка книги показалась слегка скомканной. Для черновика – хорошо, для вычитанной книги – не очень. Кажется, что слишком много событий было втиснуто в две последние главы, будто автор спешил «закруглиться» и уложиться в отведенный самому себе объем.
Но, несмотря ни на что, эту книгу стоит читать.
В «Детях…» поднимаются, пусть и несколько сумбурно, сложнейшие вопросы природы любви, жертвования собой, дружбы, и все это настолько близко, что не откликнуться невозможно.
Разборки девчонок, расследования инцидентов в Норде, по-детски сложные взаимоотношения, сплетение судеб, возможные только в реальности «случайные совпадения» и первый выход в жизнь – в это погружаешься незаметно и основательно, как будто возвращаешься в собственное детство. И хочется снова проживать его, снова взрослеть - вместе с Онки, Малколмом, Саймоном, Корой и другими ребятами.
Paper Passion: Тони Джордан "Плюс один"
Всё можно посчитать.
Как-то утром по пути в школу, вскоре после несчастного случая, я обернулась у калитки и взглянула на ступеньки у парадного входа. Их было всего десять – обычные бетонные ступеньки, не то что двадцать две предательские деревянные на лестнице черного хода. Парадная лестница была испещрена трещинами и в центре посыпана серым песком, чтобы не поскользнуться в плохую погоду. Мне почему-то показалось неправильным ходить по ней вот так, не задумываясь. Так не должно быть, подумала я. Какая неблагодарность по отношению к ступенькам, которые целых восемь лет протирались под моими ногами. Я вернулась и поднялась наверх. Затем снова спустилась по лестнице, но на этот раз считая каждую ступеньку. Вот так-то лучше. 10.
Так начинается «Плюс один» Тони Джордан - история, похожая на двустороннюю медаль. С одной стороны всё просто: вот Грейс, 35-летняя австралийка, страдающая навязчивой манией счёта. Она не замужем, не имеет детей, а ее преподавательская карьера только что пошла под откос – ведь детей надо учить, а не пересчитывать. История так и просится стать почти каноничным романом о бедной-несчастной старой деве, которой вдруг повезло.
Но не становится. Потому что у книги есть другая сторона, более сложная, неоднозначная и интересная.
Для начала – Грейс никакая не старая дева. О своем первом сексуальном опыте она прямо и бесхитростно рассказывает на пятой странице книги. Где, с кем и когда. Правда, рассказывает не нам, не подружке и не внезапно нарисовавшемуся поклоннику (до поклонника еще дойдет, и уж с ним-то Грейс будет не только трепать языком…).
Своими воспоминаниями, страхами и радостями Грейс делится с лучшим другом – это «человек, который бы ее понял». Понял потому, что сам был одержим счетом и очарован цифрой 3. А еще был величайшим изобретателем, подлинным гением, опередившим свое время на века, и до сих пор заставляющим ученых ломать головы над оставленным им наследием. Никола Тесла – человек, чьи творения преобразили мир и сделали его таким, каким мы его знаем сегодня.
Конечно, я не могла пропустить такую книгу. У меня целый набор произведений, где так или иначе фигурирует Тесла – начиная с объемных биографий «Повелитель Вселенной» Марка Сейфера и «Человек из будущего» Маргарет Чейни и заканчивая немного детской фантастической трилогией «Левиафан – Бегемот – Голиаф» Скотта Вестерфельда. Как и Грейс, я, можно сказать, одержима личностью сербского гения, но об этом как-нибудь в другой раз.